Иная кровь. Вера Александровна Петрук
Они чуть выше ступней находятся. Вот, – Магний кивнул на свои культяпки, – их работа». По словам опытного Тиля, гомозули еще никогда не заходили в жилые пещеры, но Кай отчего-то был уверен, что если что-то может произойти в этой шахте первый раз, то это случится непременно с ним. Поэтому и просыпался по ночам, долго вглядываясь в темные провалы проходов, напоминающие разинутые пасти мертвецов.
Громко грянул дружный хохот, кто-то сытно рыгнул, вдали послышался рокот спускаемой из штольни воды, и Кай понял, что все это время, как завороженный таращился на брусок ракушечника, тускнеющего с каждой минутой. Туша зверя на вертеле превратилась в скелет с обрывками плоти, а лица собравшихся расплылись в угольном сумраке. Никель, сидевший на дальнем конце стола, едва виднелся, и, если бы не его зычный голос, Кай принял бы гнома за гомозуля, привлеченного шумом.
– Да бросай ты этот уголь! – сказал гном, сидевший по правую руку Тиля. Кай не помнил его имя, но, кажется, тот был каким-то родственником Голубоглазого из соседних пещер. – Алмазы – вот, что всегда берут за любую цену. Давай к нам, толковых голов у нас, сам знаешь, не хватает. В прошлом квартале пять кимберлитовых трубок нашли. Пять! Порода крепкая, но пока буры работают, страху нет.
– Пустые, небось, трубки эти, – проворчал Тиль, подливая родственнику пива.
– Святой Варварой клянусь, не пустые! – вскричал гном, осеняя себя таинственным знаком. – Успели три вскрыть, и все – алмазоносные.
– Значит, оставшиеся две будут пустыми, – не унимался Голубоглазый. – А у первых троих, наверняка, только «горлышки» забиты.
– Золото надо добывать, – буркнул сидевший напротив Свинец. – Особенно если богатую жилу осваивать. У деда моего такой рудник был. Однажды там самородок нашли размером с телячью голову. Святая Варвара не даст соврать, чистую правду говорю.
Все неловко замолчали, но постепенно пиво вернуло привычное оживление.
Каю нравился Свинец. Его семья погибла от нашествия гомозулей на тот самый семейный рудник, о котором рассказывал единственно выживший. Твари не только поубивали всех рудокопов, но и своими передвижениями вызвали обвал крепей, завалив самую перспективную жилу Северных Гор. Свинец любил золото больше, чем сон или жратву, и охотно делился с Каем всем, что знал. По правде, ему было все равно с кем болтать, лишь бы слушали. «Не все желтое – золото, и не все золото – желтое», – говорил Свинец, показывая Каю кусочки металла. Скоро Кай не хуже Свинца научился различать виды золота по цвету. Если много палладия, золото называлось белым, если меди – красным или червонным, а если серебра – зеленым. Одну такую пластину, отливающую на просвет зеленоватым оттенком, гном подарил Каю – за внимание.
«Золото – самый чудесный металл, который добывают на Калюсте, – пояснил Свинец. – Оно есть везде: на солнце, в воде и даже в воздухе – только очень мало, конечно. А еще из одного грамма золота можно раскатать лист размером метр на метр или вытянуть из