Каждый мародер желает знать…. Саша Фишер
с ним делать? – спросил Натаха, глядя на то, как мертвый Синклер упирается руками и коленями, пытаясь заползти обратно в воду.
– Мамке его надо сказать, пусть она и разбирается, – ворчливо заявил дед.
– И что на багре его к ней тащить? – спросил я. Мысленно представил, как мы заявляемся к незнакомой женщине с ее распухшим от воды мертвым сыном, который все еще шевелит конечностями и пытается сбежать в реку. “Здравствуйте, дамочка, мы к вам хреновые новости привели. Лучше посадите труп вашего сына на цепь, а то он все время купаться хочет”.
Было бы смешно, если бы не было так страшно.
Выстрелы раздались ближе. Что-то грохнуло, как будто швырнули гранату. Какой-то прямо очень серьезный бой. Может, выглянуть посмотреть, что происходит?
– Отходим! – заорал кто-то наверху. – Сюда, тащите ее сюда!
Раздался топот нескольких пар ног. Сначала по лестнице, потом по деревянному причалу практически у нас над головами.
– Паромщик где? Эй, Авдеев! – заорали сверху.
– Тута я! – отозвался дед.
– Нам нужно на тот берег, срочно! – через перила перевесился молодой здоровяк в кожанке. – Это кто еще такие?
– Это… – дед беспомощно посмотрел на нас. – Просто ребата… Помогали утопца достать…
Синклер зашевелил конечностями шустрее, как будто шум разговора его испугал.
– Какой-то шустрый утопец у вас, – здоровяк прицелился из ружья и пальнул по Синклеру из двух стволов. Его тело швырнуло на землю, руки и ноги разъехались. – Давай поднимайся, Авдеев! – здоровяк быстро переломил ружье и сунул в него два новых патрона. Снова прицелился, теперь уже в старика. – Ты не слышал что ли, на другой берег нам надо!
Старик живенько поднял руки вверх и стал взбираться по лестнице. Со стороны дороги раздались беспорядочные выстрелы. Над головой заорали, кто-то упал, послышались звуки возни и ответные выстрелы. Дед пригнул голову и скатился обратно вниз.
– Что за хрень?! – крикнула Натаха, все еще сжимавшая багор. Труп Сиклера мелко задрожал, потом задергался сильнее, будто через него пропустили электрический ток. Потом над ним начал клубиться черный туман, как тень повторяя очертания человеческого тела. Раздался гул, похожий на глубокий вдох.
Перестрелка наверху, меж тем, продолжалась. Соваться туда было не то, чтобы самоубийством, но…
– Берегись! – заорали сверху, и через перила перевалился тот самый здоровяк, который разговаривал с дедом. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он не жилец – в груди пара здоровенных дыр от пуль. Еще живой, глазами хлопает, рот раскрывается.
Натаха тоже моментально оценила ситуацию, и мы одновременно бросились к нему. Ружье же! Охотничья двустволка, всего лишь, и патронов четыре штуки, но все-таки лучше, чем ничего. Натаха сдернула с его шеи ремень, быстро перезарядила и скользнула за опору причала.
Тут заорал дед. Он как скатился с лестницы, так и сидел, скукожившись, у ее основания. А тут осторожно поднял голову и встретился взглядом