Готамерон. Том I. Весна знамений. Андрей Цепляев
нечасто. Бароны Майнрима заставляли своих людей собирать ее только в те месяцы, когда негоцианты сокращали поставки других товаров с большой земли.
– Сегодня днем я поднялся к маяку и подстрелил стервятников на простецкой тропе. Троих сразу продал торговцам. – Никлас подцепил самую крупную ягоду, и та туго лопнула во рту, будоража язык кисло-сладким вкусом. – Эх, плевать на все! Обожрусь ягод и лягу трупом до утра.
– Ты же меня совсем не слушаешь, – посетовал Кэрк, но пару бордовых шариков все-таки взял. – Как всегда. Как и все они.
– Пойми, Кэрк, никто не станет обороняться и превращать лагерь в торговый пост. Мы не зависим ни от кого и никому не кланяемся. – Никлас нагнулся к лицу старика и, глядя в глаза, сказал разборчиво и ясно: – Эта земля принадлежит королю. Когда Мариус узнает, что мы открыли тут лавку беспошлинной торговли, нас обяжут подписать Домениальный свиток, платить налоги и служить в магирате. Лично я не хочу иметь над головой никого, кроме Нисмасса.
Это была чистейшая правда. Не любил он господ, особенно тех, кто говорил «как надо делать» и с восемнадцати лет менял профессии, как зубочистки. Успел побывать проспектором, моряком, тюремным надзирателем, дубильщиком и даже контрабандистом, пока не нашел призвание в охоте. Подходил к концу его четвертый десяток. Как и многие охотники, он имел когда-то каменный дом, родителей и работу в сердце Ревиратского герцогства, но тридцать лет назад, подобно святому Хильгеру, променял все это на лук, колчан и свежий воздух. Вдали от смрада и суеты больших городов ему открылся мир природы. Покинув родной Данвилл, он поработал в Тайрунских горах, потом в борфордской охотничьей общине, а затем стал путешествовать по свету, пока двенадцать лет назад не отважился переплыть Старое море. Так и оказался на Миркхолде, который вскоре стал ему домом.
– Ты не охотник, Кэрк, – задумчиво произнес Никлас, положив в рот новую порцию ягод. – Не обижайся, старина. Жизнь на ферме сделала тебя расчетливым и дальновидным, но отнюдь не свободным.
– Да какая разница, охотник ты, крестьянин или горожанин? – гудел старик, почесывая щетину на лице. – Вам дорога собственная шкура? Ты бандитам то же самое будешь петь, когда они придут и посадят тебя на кол?
– Для них у меня есть песня помелодичнее, – ответил Никлас и, сложив губы трубочкой, издал звук, похожий на свист летящей стрелы. – Хватит смущать парней. Мы оставили тебя старостой, чтоб ты помогал считать золото и за товарами следил, а не превращал лагерь в торговую гильдию. Бери пример со своего сына. Он от тебя отличается…
– Что-о-о?
От усталости Никлас забыл главное правило в общении со стариком. Забыл, что седовласый моментально выходит из себя, когда кто-то упоминает достижения сына. Кэрк вскочил с лавки и волком глянул на него.
– Мой сын до сих пор ничего не сделал правильно. Он портит мясо при разделке. Неумел! Не может уследить за подсадным животным. Нетерпелив! Так и не научился правильно ставить и использовать капканы. Безрук! Чем