Готамерон. Том I. Весна знамений. Андрей Цепляев
С утра бросаешься на всех, как голодный снорлинг.
– Значит, проголодался!
– Знаешь, я тоже верил в святость дружбы, пока мой кошелек не пропал. На Миркхолде у нас нет друзей. Есть приятели и враги.
– А когда приятель становится врагом? Когда крадет золото или, когда за его голову дают золото?
Бод шумно вздохнул, смахнув со лба градины пота.
– Перестань, Грог. Я же обещал, что не предам тебя. Ты нужен Орвальду. Он не посмеет тебя сместить. Крестьяне, кроме домашних, все за тебя, да и наемники в большинстве поддерживают. Черт побери, даже муравьи тебе верят! До тех пор, пока ты не оступишься, барон будет беречь тебя, как сундуки.
– Рано или поздно оступлюсь.
– И тогда я тебя не предам. Клянусь!
– Потому что я не краду твои деньги?
– Потому что всегда говоришь мне правду.
– А ты мне?
Наемник скупо улыбнулся и стал задумчиво теребить подбородок.
– Даже не знаю. Я, наверное, все время лгу.
Наступило молчание. Грог внимательно посмотрел на приятеля. Бод недолго держался. Запрокинув голову, парень надул щеки и загоготал во всю мочь. На это Грог не нашел что ответить. Бод часто нес всякую околесицу, поэтому невозможно было понять, когда весельчак шутит, а когда говорит всерьез.
Коротко кивнув, он устремил взор на огородные хозяйства за рощей. Наемники тоже туда смотрели, выбрасывая недокуренные косяки и поминая законы Лендлорда крепкими словами. К концу марша большинство отошло от травы и прочистило желудки. В этот раз ругались меньше, а шутили больше, поскольку утром должны были выдать жалование. Когда впереди появился лесистый холм и обширная поляна, в центре которой располагалась усадьба, многие заспешили так, что вскоре стали наступать им на пятки. Пришлось Грогу остановить отряд и заставить наемников выстроиться в линию.
«Все равно глава охраны получает золото первым, – подумал он, и про себя добавил: – Наравне с тумаками».
***
Еще на подходе к домену он разглядел бегущую навстречу фигурку. Меж полей по дороге несся бородатый мужичок в зеленом джеркине, оставляя за собой пыльный шлейф. Грог и Бод сразу узнали правую руку Орвальда. Джагинс считался самым грамотным крестьянином в долине. Говаривали, что его отец был алхимиком в кеновии и обучил сына всему, что знал, кроме сакральных формул, поскольку тот был слишком беспечен и во время экспериментов с огнем спалил собственную мать. Грог в это не верил. Крестьянин был слишком глуп, чтобы проводить какие-то эксперименты, а умение читать и писать еще никого не делало мудрецом. От капитанов кораблей он слышал, что в джунглях водились диковинные птицы, способные подражать человеческому голосу. Алмеры и велинкронцы называли их «сулатами». Джагинс ничем не отличался от такой птицы. Обыкновенный исполнитель и притворщик, повторявший слово в слово приказы сюзерена.
– Эй! Вы что себе позволяете? Грог! Я с вами разговариваю! – вопил мажордом, сбавив ход.
– Тебе чего? – огрызнулся Бод.
– Кто