Строки звенящие. Алекс Комаров Поэзии
моё, где находят, смерть дорогие друзья
Сердце не знает покоя, так и зовёт на войну
Вижу себя среди боя, как я спасаю жену
Глядя на слёзы мне больно, может, погибну в борьбе
Может, не будет всем вольно, жить и ходить по Земле
Может, рабою ты станешь, вижу, как тащат тебя
Как ты в работе устанешь, в дальнем краю, у станка
Как обо мне, о погибшем, плакать ты будешь с утра
Вместе с тобой не пожившим – как же люблю я тебя
6
В семнадцать лет на фронт ушёл
А жить мне так хотелось
Ушёл из жизни на года
Тогда и завертелось
Поплыли облака войны
И печи в пепелищах
И дым, и крики, и огни
И краткие затишья
Не стало многих деревень
Берёзки по ним плачут
Но вновь дождя звенит капель
И дети снова скачут
7
В войну не до цветов, но бабочки летают
Увидишь пламя солнца в просвете облаков
Хлеба увидишь в поле, стоят и пропадают
Июльская жара прожжёт до позвонков
Пейзаж весь из танкеток, из красного пурпура
Заполнен разрушеньем, руинам нет конца
Увидишь лошадёнку, она стоит понуро
Глотая гадкий воздух земного бытия
Висит солдат на пушке, уткнувшейся в равнину
Кругом прозрачно, тихо, спалённая трава
А в воздухе тревога и давит нам на спину
Бессонница ночная и глупая война
8
Катюша прообразом стала ракеты
Что в космос впервые взлетела с земли
Потом были спутники весом за тонну
И новую эру народу зажгли
И вот в 61-м Гагарин..поехал..
Апрель был и молодость грела меня
Минули уж годы, забыли о старте
Но книги остались и помнит страна
Гагарин стоит давно уже в бронзе
И ветер ласкает родные черты
Искателем был, искателем умер
Первый разведчик с планеты земли
Капители, летящие на небо
Рисунки на стенах и купола
Из смальты восстановленные лики
Напомнят нам святых и времена
Давно уже забыто разрушенье
Когда летела смерть к вам без конца
Торчит неразорвавшаяся бомба
Неся напоминание огня
Ступени к храму, храм – не пострадали
Всевышний оградил и уберёг
Сегодня мы, в восторге перед вами
Защитники – простой в беде народ
И слава, тебе Господи за это
Охранник и свидетель старины
Свой дом не дал опасным разрушеньям
И дал возможность вновь в него войти
Послевоенное время
Ученья
Я как-то валерьянки много выпил
Так оттянулся – больше уж нельзя
Неделю я ходил и только охал
А пузо беспокоило меня
А тут нам объявили про ученья
Сказали,