Триумф еретиков. Евгений Федоров
он ничего толком не знал. Он только, краем уха, услышал в СБМ (Службе безопасности мореплавания), что Гринёв снят с судна по требованию Комитета госбезопасности… И направляется… в их распоряжение на неопределённый срок…
Что ж! Сроки у них были стандартные – десять лет! Которые – с правом переписки, те вернулись. Которые – без права переписки – те расстреляны.
В самолёте на Гринёва накатила такая волна, что стало ему всё безразлично: «с правом» обернётся или – «без права»…Лишь бы скорее обозначилась какая-то определённость…
В голове прокручивалась вся жизнь. И ничего такого, за что его нужно арестовывать он не обнаружил в своей довольно схематичной капитанской жизни, какой является судовая жизнь и работа долгое время в замкнутом мужском коллективе.
Во Владивостоке, на выходе с лётного поля Гринёва встретили два молодых человека:
– Вы капитан Гринёв-Исупов? А мы к вам с приятной новостью! Вы уж простите за конспирацию, по другому нельзя. Вас пригласил президент КНДР, товарищ Ким Ир Сен прибыть в Северную Корею по его личному приглашению. Назначена дата приёма. Срок поджимает. А газеты не должны ничего писать до завершения приёма, иначе будет повод для недовольства со стороны корейских дипломатов и расценено как наш нажим или подсказка. Пройдёмте в ВИПзал, там вас встречает ваша жена Раиса Ивановна!
– Вас материть или благодарить? Ведь можно было дать намёк или позвонить на судно? Я за это время – неизвестности – мог получить инфаркт!, – Гринёв разозлился по настоящему.
И тут же он всё вспомнил, что произошло в Северной Корее двумя месяцами ранее:
Они стояли в корейском порту Вонсан и грузили соль назначением на Магадан. Да, да, вот такой был предмет экспорта из Северной Кореи – соль, наверное потому, что корейцам больше нечем было рассчитываться за нашу «бескорыстную» помощь.
Как-то ранним мартовским утром, в скукоте и в тягомотине у команды пришло решение съездить в местный интерклуб, больше никуда не пускали. Пропуска для схода на берег выдавались только пятерым членам комсостава. Но в интерклуб, под присмотром местных чекистов, разрешалось выезжать организованно всему экипажу, возглавлять который должен был сам капитан.
Команда попросила капитана Гринёва отвезти их в этот балаган, там хоть пивка на валюту можно купить, да советский старый фильм покажут, других у них не было.
Гринёву очень не хотелось ехать и он согласился с условием, что сопровождающий их чекист сразу, этим же автобусом, отвезёт его назад, на судно.
Однако, в интерклубе выяснилось, что автобус уже ушёл на другое судно, а молоденький офицерик-чекистик не отваживался покидать пост наблюдения «за иностранцами», коими являлись на тот момент русские моряки. Тогда капитан Гринёв строго приказал офицеру произвести обмен капитана на старпома, оставшегося на судне, согласно Уставу. Ибо он не может прохлаждаться