Междулистье. Марк Дуал
у летучих мышей. Оно вперило в нее взгляды многочисленных глаз и зловеще зависло над ней. Его мохнатые лапки потянулись в ее сторону. Но встревоженное чем-то, оно резко взмыло вверх. Послышался хлопок и, будто вывернутое наизнанку, насекомое исчезло в ту же секунду. Только маленькая светящаяся капелька успела соскользнуть с его крылышка, и стала падать вниз.
Неолла, итак до чертиков напуганная, зажмурила глаза и попыталась успокоиться. Она старалась думать о том, что ничего не произойдет, и эта капля упадет рядом с ней в траву. Но ее ожидания не сбылись. Прозрачная капля упала прямо ей на лоб. Неолла почувствовала, как тело ее стало горячим. Капля растеклась по лбу тонким слоем и устремилась к краешкам глаз, исчезая под веками девочки. Все вокруг перед ее глазами заволокла золотистая дымка. Неолла вздрогнула и вскочила на ноги.
В этот момент раздался еще один хлопок, и дом Саэгли разлетелся на куски. Но тут же обломки, среди которых она увидела своего отца, снова сошлись воедино, и сплющились в маленький комок, исчезнув с оглушительным грохотом. Неолла попыталась закричать, но ни единого звука не вырвалось из ее рта. Только жар внутри тела все усиливался. Она, что есть сил, побежала к месту, где еще минуту назад стоял дом, но упала на колени, почувствовав себя плохо.
Девочка попыталась снова встать на ноги, но резкая боль пронзила ее голову. Из глаз потекли слезы и были они такие же серебристые, как и капля. Она посмотрела на свои руки и ужаснулась, увидев, что они светятся изнутри. На указательном пальце, под ногтем, мерцали две зеленые точки. Она поднесла его к лицу и увидела маленькую головку неизвестного ей существа, которая тоже смотрела на нее и моргала. Приступ паники сдавил горло Неоллы, и она упала навзничь, в траву. Всего одного раза хватило ей моргнуть, чтобы исчезнуть с острова Эмири, переносясь из одного мира в другой через портал Междулистья.
* * *
Лестия не могла найти себе места от переживаний. Муж и дочь ушли уже много часов назад и пропали. А она, запершись с детьми в доме, ходила от окна к окну и ждала их возвращения. Мирроль лежала на постели Неоллы и мирно посапывала. А Тони сидел на полу и рисовал на листке какие-то узоры. Но Лестия чувствовала, что произошло что-то плохое с ее родными. Никогда еще ночью никто из них не покидал дом. И ее мучили страшные картины, когда она представляла себе, что может твориться там, за оградой, в это темное время. Но побежать к мужу и дочери на помощь женщина не могла. Она не могла оставить детей одних. Ведь неизвестно, кто мог забраться в дом, пока они были бы вдвоем. И ей ничего не оставалось, как сидеть в запертом доме и дожидаться их возвращения.
Лестия решила хоть ненадолго отвлечься от мыслей и приготовить ужин. Дети уже много часов ничего не ели и в скором времени могли проголодаться не на шутку. Поэтому она набрала в миску немного кореньев и клубней и ушла на кухню. Но, скрывшись в ее тени, разрыдалась. Слезы душили Лестию, и она судорожно глотала воздух. Мысли о гибели Паэлия и Неоллы одолевали ее с каждой минутой