1985. Что для завтра сделал я?. Фёдор Романович Козвонин
пирамида Маслоу с диамата10. Человек базовых вещей лишился, но с самоактуализацией у него всё в порядке. «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай её полезной11».
– Так лектор и говорил, что эта пирамида – изобретение буржуазных идеологов, чтобы обосновать закабаление рабочего класса в тисках навязанного потребления, чтобы обеспечить спрос и подкидывать дровишки в чадящую топку на ладан дышащего капитализма… Я ведь прямо запомнила, с каким он чувством это произносил.
– Наверное, в этот момент мечтал о джинсах «Монтана12».
– Не исключено! Но образы-то какие, а? Бабель ведь, Платонов! А если серьёзно, то мне кажется, что человек пусть не с сада детского, но с младшей школы должен для себя наметить цель и бестрепетно к ней идти… – Лариса замолчала на мгновение, посмотрела за окно. За окном через дорогу был школьный стадион. Ночной фонарь тёплым тёмно-желтым светом освещал уходящую в даль полосу препятствий, которая завершалась тиром – громоздким железобетонным сооружением, где из винтовок ИЖ-22 стреляли все школьники. Даже девочки. А над тиром гуляли лёгкие, но непроницаемые тучи. Лариса вспомнила, что хотела сказать. – Тот же Циолковский до конца жизни из бедности и не выбился, а мыслил вселенскими масштабами! С детства воздушные шары мастерил, потом чертил себе ракеты-дирижабли, а уж хлеб насущный… Я, знаешь, что про потребности-то вспомнила?! С Циолковским ведь Заболотский переписывался. А Заболотский начал перевод «Слова о полку Игореве» в тридцать седьмом году в Москве, а закончил в сорок четвёртом в Караганде, где оказался после лагеря в Кулундинских степях. Так что у кого-то болдинская осень с нянечкой, а кто-то во время огня террора и меча фашистского нашествия переводил для современников древнюю рукопись. Вот тебе и иерархия потребностей, – Лариса отставила чашку в сторону, встала и несколько экзальтированно продекламировала:
«Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал13».
Лариса выдохнула, улыбнулась и села обратно. – Слышала ещё, что Гумилёв до своей пассионарности додумался, когда в «Крестах» решения участи ждал. Представляешь, человек на бетонном полу под нарами лежит и размышляет: «А зачем Александр Македонский пошёл в поход на Индию? Что ему там было надо?»
– Ты про Гумилёва заговорила, так я нашего Васильевича вспомнила. Того, который спецкурс читал по истории Кировской области. Байку слышала, что когда его из Твери распределили к нам, он сказал: «Вяточка? Вяточка – так Вяточка. И в Вятке солнце красное греет».
– Да, он классный дядька. Такой… Как из «Депутата Балтики»14, только бороды не носит. Величественный, но при этом скромный. С тросточкой, благостный…
– Вот о нём я и говорю! Ты знала, что он до Революции в духовной семинарии учился, а после Октября бросил и поступил на физмат в МГУ! Но там у него что-то не задалось, так он в сельские учителя пошёл. А когда советская власть повсеместно утвердилась,
Диалектический материализм.
Николай Островский «Как закалялась сталь»
Псевдоамериканские джинсы, пользовавшиеся популярностью в СССР.
Н.А. Заболотский «Я не ищу гармонии в природе»
Советский художественный фильм 1936 года, посвящённый великому учёному К.А. Тимирязеву. В главной роли Н. Черкасов.