Black Alert. Алексей Птица
Не дожидаясь, когда я приду в чувство, Вествуд, нанёс мне следующий удар костяшками пальцев, чуть не выбив мне глаз.
Чтобы уйти с линии поражения, я, не ориентируясь в окружающем пространстве, откатился от него одним рывком, а потом, быстро поднявшись на ноги, отбежал прочь, и только тогда открыл заплывший от удара глаз, стерев с лица кровь.
Враг рыскал по земле в поисках своего револьвера, который валялся на земле недалеко от него. Мой же маузер лежал намного дальше, и я не успевал добежать до него, несмотря ни на что.
Надрезанная тесаком левая рука, ужасно саднила, а глаз заплыл. Но это не мешало мне смотреть, как мой враг схватил револьвер и, откинув его барабан судорожно запихивал в него патроны, искоса смотря на меня одним глазом.
Время остановилось и медленно потекло, как густая патока. Судьба, глянула в моё лицо мёртвым оскалом гнилых зубов лишённых плоти губ. Пахнуло могильным смрадом. У меня не было шансов добраться до своего маузера, он был слишком далеко. Холодного оружия у меня не было. Ничего похожего на него, тоже не было.
В эти тягучие мгновения, я успел осмотреться вокруг, надеясь на чужую помощь. Но рядом не было, ни одного из моих воинов, по-крайней мере из живых. А поднимать мёртвых, я пока ещё не научился, да и не смог бы это сделать всего лишь за пару секунд.
Время стремительно утекало прочь, давая шанс моему врагу, убить меня. Умирать не хотелось. Ещё очень многое было не сделано, ещё были маленькими дочери, ещё хотелось бы иметь наследника, да и многого чего хотелось бы. Хотелки, они такие, всегда, тут как тут.
Но увы… Ни внезапной помощи, от очнувшегося моего раненного воина, ни тайного доброжелателя примчавшегося на помощь своему королю, ни доброго самаритянина, совершенно случайно оказавшегося рядом, вокруг не наблюдалось.
Вот опять, дело спасения утопающих, дело рук самих утопающих – бессмертные слова Михаила Булгакова, как никогда соответствовали данной ситуации.
Придётся брать в свои руки, свою же судьбу. Когда-то в детстве, я очень любил играть в «пекаря» суть которого была в точном метании палок сбивавших, стоящую в очерченном кругу банку с большого расстояния.
Кидать мне было нечего. Ножей с собой у меня не было, хопеша или сабли, тоже. Были только тяжёлые свинцовые пластины в моём доморощенном броне кожаном жилете. Ухватив заскорузлыми пальцами за край кармана, в котором лежала свинцовая пластина, я одним резким рывком, оторвал край ткани и, ухватив пальцами свинцовую пластину, вытащил её наружу.
Мой враг, увидев мои действия, сначала не понял их, и это дало мне шанс. Тем не менее, вставив в барабан три патрона, он вставил его барабан на место, когда я обхватив тяжёлую свинцовую пластину ладонью, коротко размахнулся и швырнул её со всей силой в голову англичанину.
Кувыркаясь в воздухе, пластина полетела в светловолосую голову англичанина. Тот успел, только вскинуть револьвер в мою сторону, как бешено крутящаяся пластина ребром угодила ему прямо в лоб. Револьверный выстрел, прозвучал уже после глухого удара