Сефира и другие предательства. Джон Лэнган
и коричным, и чашку кофе, который слишком долго продержали в кофейнике. Покончив с едой, она сходила в туалет, оставила щедрые чаевые на столике, расплатилась у кассы и вышла на послеполуденное солнце.
Когда она услышала за спиной голос девушки, крикнувшей: «Постойте!», Лиза предположила, что та обнаружила чаевые и сочла сумму ошибочно большой. Она замедлила шаг, давая девушке догнать себя, с губ ее готова была сорваться ободряющая банальность. Прижимая правую руку к бедру, девушка наполовину бегом преодолела оставшееся расстояние до того места, где Лиза остановилась у багажника своей машины. В надежде, что обмен репликами не займет слишком много времени, так как ее зубы начинали ныть, Лиза спросила:
– Что-то не так?
Вместо того, чтобы ответить что-то вроде: «Вы оставили это на столе», девушка спросила:
– Вас зовут Лиза? Лиза Мартинес?
Лиза настолько удивилась обращению к себе по имени, которым не пользовалась семь лет, что пропустила момент, когда правая рука девушки взметнулась вверх от того места, где та прижимала ее к ноге. Тупорылый револьвер в этой руке был из тех видов оружия, которые можно было держать под стойкой ресторана, расположенного слишком далеко, чтобы ожидать быстрого реагирования полиции на нажатие «тревожной кнопки». Блеснув на солнце, конец укороченного ствола качнулся к ней.
Почти такой же стремительной, как шок от вида револьвера, от факта того, что кто-то направил на нее револьвер, что кто-то готовится выстрелить в нее, убить ее, – была скорость реакции Лизы. Двигаясь в сторону и вправо от потенциальной убийцы, она миновала направленный на нее ствол, обхватила левой рукой правую руку девушки, прижав ее к себе и не давая руке согнуться. Брови девушки изогнулись вверх, рот открылся. Прежде чем та успела отреагировать, Лиза ударила девушку правым локтем в висок. Он влепился с глухим стуком, который сотряс обеих. Глаза девушки расширились, потеряли фокус. Все силы оставили ее тело, она обмякла, тяжело повалилась на Лизу, револьвер выпал из ее пальцев.
Лиза опустила девушку на землю и подняла револьвер. Он оказался тяжелее, чем она ожидала. Она повозилась с барабаном, пока тот не откинулся, затем задрала ствол – патроны со стуком попадали на землю. Опустошив барабан, она защелкнула его и со всей силы швырнула оружие в заросшее сорняками поле на границе с парковкой.
Почти в тот же момент, когда револьвер оторвался от ее руки и завращался в полете, она поняла, что на нем остались отпечатки ее пальцев. Но из него не стреляли, он разряжен, а у нее не оставалось времени искать его, чтобы протереть начисто. К тому же ее больше беспокоила девушка, которая лежала, скрючившись, на левом боку.
– Лиза, – пробормотала она. – Лиза Мартинес.
– Я не хочу знать, откуда ты знаешь Сефиру, – сказала Лиза, проверяя пульс девушки, четкий, хорошего наполнения, и ее зрачки, ни один из которых не был расширен, и осторожно надавив на череп сбоку, отчего