Русские поэты. Предсказанный уход. Олег Шаповалов
пришел из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам
Темным платьям и пиджакам
– Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
Я люблю – как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще…
К «дикой щели» мы еще вернемся, это как раз из разряда предсказаний.
В августе 1918 года Анна Ахматова и Николай Гумилев официально разводятся. Инициатор, разумеется, она, он, видит бог, этого не хотел.
Довольно скоро Ахматова вторично выходит замуж – за ученого-востоковеда Владимира Шилейко, но и здесь семейная жизнь не заладится. Шилейко рассчитывал получить просто скромную жену, а получил поэтессу с амбициями. Говорят, что он даже кипятил рукописями ее стихов самовар… Будет у Ахматовой еще и третий брак, но и его не назовешь счастливым.
Гумилев же летом 1919-го женится на Анне Энгельгардт, дочери ученого-историка и знатока литературы. Анна – одна из многих его поклонниц, мимолетное увлечение. У них родится дочь Елена, но больших чувств в этом браке так и не будет. Анна Энгельгардт не станет ни его музой, ни хранительницей памяти поэта.
А вот как раз Ахматова останется памяти верна. Это она не даст пропасть многому из того, что вышло из-под пера Гумилева. Это она приедет на автомобиле на станцию Бернгардовка, тоскующей птицей будет кружить у реки Лубья в поисках могилы своего Коли. Друзья помогут составить схему местности. Тут? Или, может, вот тут? Где же зарыты его косточки? А Гумилёв как бы отвечает из прошлого, откуда-то из космоса:
Не накажи меня за эти
Слова, не ввергни снова в бездну, –
Когда-нибудь при лунном свете,
Раб истомленный, я исчезну.
Я побегу в пустынном поле
Через канавы и заборы,
Забыв себя и ужас боли,
И все условья, договоры.
И не узнаешь никогда ты,
Чтоб в сердце не вошла тревога,
В какой болотине проклятой
Моя окончилась дорога.
Из стихотворения «Прощенье», зима – весна 1918 г.
Болотина! Это же сырая, заросшая пойма реки Лубья. Но где точно? Как найти? Повсюду братские могилы убитых чекистами людей и тысячи костей вперемешку.
Холодное слово «расстрел»
Большевистская политика военного коммунизма довела народ до крайности – и в городе, и на селе. В феврале 1921 года в Петрограде и Москве начинают проходить массовые забастовки рабочих. Большевики и чекисты в недоумении. Для них, пролетариев, делали пролетарскую революцию, а они… видите ли, недовольны, бунтуют! Дело принимает совсем серьезный оборот, когда на сторону рабочих становятся матросы Кронштадта. Гарнизон морской крепости численностью 27 тысяч человек, имея