Джейн Остен расследует убийство. Джессика Булл
у кого из них не могло быть причин желать смерти мадам Рено. Разве что модистка видела их прежде в Бейзингстоке и пригрозила разоблачить интрижку. Это отрезвляющая мысль.
До конца своего визита Джейн выпытывает у миссис Лефрой подробности о распутстве сэра Джона и истинном характере миссис Твистлтон. Но миссис Лефрой с пониманием относится к уловкам Джейн и отказывается потакать своей юной подруге в дальнейших необоснованных сплетнях, вместо этого переводя разговор на литературу.
Одна из причин, по которой Джейн нравится посещать дом священника в Эше, заключается в том, что ей предоставляется беспрепятственный доступ к библиотеке. Перед уходом миссис Лефрой кладет роман «Эвелина»[25] в плетеную корзину Джейн. Джейн читала эту книгу несколько раз, но, очевидно, подруга знает, что знакомый текст принесет ей утешение – даже в этот период больших страданий. Когда хозяйка распахивает входную дверь, сердце Джейн неожиданно трепещет. Среди зарослей калины виднеется знакомая худощавая фигура.
– А, восхитительная мисс Остен! – Том Лефрой прижимает шляпу к груди и кланяется. При дневном свете в своем иссиня-черном двубортном сюртуке и высоких сапогах он меньше похож на щеголя и больше – на охотника. – Я пропустил ваш визит? В таком случае вы должны позволить мне проводить вас домой.
– Может, приказать подать экипаж? – Миссис Лефрой прикладывает руку к груди.
– О нет, спасибо. Сегодня прекрасный день, и я не хочу вас утруждать. – Джейн обменивается молчаливой улыбкой с Томом, затем проходит через садовую калитку на церковный двор. Солнечный свет играет на гранитных надгробиях.
– И это удовольствие для меня. – Том спешит за ней.
Как только они выходят на дорожку, Том предлагает ей руку. Джейн просовывает ладонь в небольшую щель между его локтем и мускулистым телом. Они идут так близко, что их бедра соприкасаются, и все ее тело покалывает.
– Мне было жаль услышать о неприятной истории с вашим братом. Я надеюсь, что ваши родители справляются с напряжением.
– Спасибо. – Джейн прикусывает губу, размышляя, как лучше обратиться к нему за юридической консультацией. Эта ситуация – нечто большее, чем просто «неприятная история», и ей нужен блестящий ум Тома, чтобы помочь ее разрешить. – У них все хорошо, насколько можно надеяться. Но это стало ужасным потрясением для всех нас. Я все время жду, что проснусь и обнаружу, что мне просто приснился страшный сон.
– Могу себе представить. – Том вздрагивает, словно отгоняя что-то неприятное. – Итак, вы скучали по мне?
Джейн не сводит глаз с тропинки.
– Скучала? С чего бы? Вы куда-то пропадали? Если и да, то, осмелюсь сказать, я этого не заметила, – поддразнивает она. Листья самых разных форм и оттенков коричневого, от бледно-золотистого до темно-шоколадного, усеивают дорожку. Джейн на ходу вдавливает их в землю.
– Мне пришлось вернуться в город. Уладить кое-какие дела для моего двоюродного деда Ланглуа[26]. Он спонсирует мою учебу в Линкольнс-Инн, так что я в его
«Эвелина» – роман английской писательницы Фрэнсис Берни, известной как Фанни Берни, после замужества мадам д’Арбле (1752–1840). Джейн Остен почитала талант писательницы, и именно цитата из романа Берни «Сесилия» стала названием для самого известного романа Остен – «Гордость и предубеждение».
Скорее всего, имеется в виду Бенджамин Ланглуа (1727–1802) – английский политик, заседавший в Палате общин с 1768-го по 1780 год, двоюродный дедушка Тома Лефроя, выступавший благодетелем семьи Тома.