Перечитывая свои блоговые записи… я нашёл в них…. Владимир Хрулёв
в этого смелого и стойкого человека, что им доказано безоговорочно, – он теорий никаких не выдвигает и говорит только об одном, называя режим словом по вашей фамилии. Просто режим Вашего имени, вот и всё. Так оно и есть И предрекает ему крах – с пролитием крови, поскольку наш режим демократическим путём к смене не приспособлен.
– Так что по вашему. Он уникальная личность? – зло спросил Президент.– Он уникальная личность? – снова повторил Президент и не услышав ответа повторил ещё раз: Он уникальная личность? Неожиданно Президент, казалось, рассвирепел. Но через мгновение, через долю мгновения он неожиданно улыбнулся.
Игорь Дмитриевич не смело посмотрел в глаза Президенту: Наше мнение здесь, излишне.
– Хорошо. Я согласен с этим. Поясняю, что ваше мнение излишне для меня. – И улыбка оставалась на лице. Но было понятно, что это могло повториться. – Но вы сказали, что режим моего имени рухнет с пролитием крови? Как это?
– Это сказал не я, это предрекает М. – с малым количеством крови или с большим – он не уточнил, потому что сам не знает.
– Не знает, а говорит. Странно! И пусть говорит, ему никто не поверит. Он преступник, который помилован Президентом, вы можете это понять? – задыхаясь, Президент замолчал и не пытался продолжить ответ. – Да что же это такое! – Слабо возмутился он в сторону и наклонив голову. – Почему такое непонимание? Ведь я Президент! Какая кровь на мне? Откуда всё это берётся? Давайте прервёмся и успокоимся.
6
Юра, запиши вопрос на завтра: Обращение Президента к Совету Федерации за вводом российских войск за пределы России и не использование Президентом этого разрешения – как это?
Юра согласно кивнул – уже записал.
Они не разъехались по домам. Что бы обсудить сегодняшений день и подготовиться к завтрашней встрече с Президентом, они поселились в гостинице «Москва» в номере подешевле. Утомлённый и возбуждённый Юра уснул как убитый, а Игорь Дмитриевич поздно уснул и рано проснулся. Не ждал ничего хорошего от продолжения разговора с Президентом. Что то хитрое было в этом приёме, словно Президент играет в игру с несмышлёнышами, как сытая кошка играет с мышкой.
Игорь Дмитриевич, проснувшись, долго лежал без сил, без мыслей, прислушивался к неслышным утренним звукам за окном, к осторожному похрапыванию Юры на соседней кровати. Кто то плескался в ванной в соседнем номере и бормотала спущенная в уборной вода. Гостиница просыпалась и стало слышно звяканье посуды в буфете. Что бы разбудить не проснувшийся мир в себе, Игорь Дмитриевич включил телевизор и в комнату вплыл абсурдный мир, которому он надоел, а мир надоел ему. Мы с этим миром живём.
– Для того, что бы окончательно утвердиться во власти после ухода предшественника, вам, господин Президент, нужна была дополнительная легализация своей власти, которая была для элиты неожиданной, но пусть и предсказуемой, хотя и странной, о чём говорят первые ваши акты об объявлении неприкосновенности