Из глубин. Вера Камша
с, так сказать, ответным словом (мы будем хорошими унарами, а Талиг всех победит) выступил унар Герман. Выбор меня несколько удивил, я ожидал юного Дорака, впрочем, этот бергер, кажется, состоит в родстве с маркграфом. Неотвратимый Анри оказался вторым. Он выразил благодарность дорогим воспитателям и заверил, что никто из головастиков, служа Талигу, нас не забудет и не опозорит, хотя что есть подобные питомцы, если не позор, через который мне придется переступить? На этом церемония, судя по всему, и завершилась бы, но моя выходка имела неожиданное продолжение. Не успел унар Анри сесть, как вскочил унар Винченцо, осчастлививший нас одним из худших творений Веннена. Даже великие поэты в юности подвержены стадному чувству, а юность Веннена пришлась на конец Двадцатилетней войны, от победы в которой наше дворянство не может протрезветь вторую сотню лет. Слушать это было неприятно, пожалуй, неприятней, чем нескладное мычанье Дюваля. На этом совместное празднование завершилось, унары остались трапезничать под присмотром старшего фехтовальщика и слуг, а мы проследовали в апартаменты капитана, где мне пришлось есть, пить и слушать глупости еще два часа.
Застолье вышло шумным, нелепым и лживым, поскольку все лгали всем, но присутствие отца Эразма иного и не допускало. Менторы пили за Лаик, великое будущее унаров, здоровье короля с кардиналом, будущего наследника, которым весной нас осчастливит ученица Капотты, дорогого капитана, любимых коллег и бывших учеников, которые уже успели насовершать подвигов. Один умудрился застрелить собственного генерала, другой прыгнул из торских капитанов в капитаны королевской стражи, третий угнал талигойский корабль и поймал вражеский, который годами не могли одолеть наши великие флотоводцы… В довершение всего ко мне пристроился Арамона, который сперва выяснил, что за стихи читали я и Винченцо, а потом объявил, что обязательно добудет своему отпрыску Веннена. Я не выдержал и посоветовал чадолюбивому ментору осчастливить наследника еще и Софиметом. Не удивлюсь, если он так и поступит.
17-й день месяца Зимних Волн 391 года круга Скал
Обычно невежды и глупцы портят мне настроение, но порой случается обратное. Незнание способно задать вопрос, который, подобно внезапному стуку, привлечет внимание к тому, что прежде казалось очевидным. Сегодня наш второй бергер, которому лучше позировать, чем говорить, задал мне вопрос. Предельно глупый и при этом натолкнувший меня на потрясающий сюжет, в сравнении с которым блекнут и «Элкимена», и «Тень бастарда».
Иногда мне хочется слегка развлечься. В Лаик имеется перечень позднегальтарских и раннекабитэльских шедевров, о которых ментор обязан рассказать, остальные на его усмотрение. Мне показалось забавным обсудить горестную историю Беатрисы Борраска, которую взахлеб глотают все юнцы, но которой для сьентификов словно бы не существует. Ханжество, посеянное эсператистами, процветает в олларианском Талиге, хотя ордена Домашнего Очага и Чистоты давно