Прикосновение к Николь. Максим Шарапов
северные зимы, зарождающие нестерпимое ожидание весны – ощущение, неизвестное в южных странах. Смешил ее разными историями. С каждым словом этот свободный разговор настраивал их на общую волну, качаясь на которой, они тоньше чувствовали друг друга.
После очередной шутки Николь подавилась от смеха, и вылетевший изо рта хлебный мякиш угодил Михаилу в подбородок. Увидев это, она схватила салфетку и прикрыла хохочущее лицо:
– Прости! Но ты сам виноват!
Он смахнул хлебную крошку:
– Еще вина возьмем?
– Нет, хватит. А то я напьюсь и разоткровенничаюсь. Наговорю тебе всяких глупостей!
– Я и так много про тебя знаю.
– Да, что ты знаешь?! Может, я все придумала.
– Оставаясь дома одна, ты любишь ходить в майке. Просто в майке. А потом в ней же и спишь.
Михаил спокойно, без усмешки смотрел на Николь, когда девушка быстро подняла глаза. Ошибись он, и эта фраза отравила бы настроение глуповатой пошлостью. Но Михаил попал! Попал в самый центр ее черных зрачков, которые невольно расширились. Их взгляды встретились и на мгновение построили виртуальный мостик. Его разрушил официант, убравший со стола пустую тарелку и смятые салфетки.
Ее четырехзвездочный отель был по соседству с его недорогой гостиницей, и обратно они возвращались пешком вдоль моря. Михаил давно не испытывал такой ошеломляющей влюбленности. Огромный разнообразный мир, который он всю жизнь пытался жадно разгадывать, неожиданно сошелся в одной женщине. Он не исчез, а спрятался в ее глазах, улыбке, жестах и теперь подмигивал, готовясь повернуться к Михаилу неизвестными гранями, если Николь удастся удержать и раскрыть.
– Спокойной ночи, Николь, – они стояли рядом с ее отелем.
– Пока, Миша, – она поцеловала его в щеку и стала подниматься по лестнице.
Крутящиеся стеклянные двери вобрали в себя стройный силуэт и размешали на светящиеся блики в гостиничном холле.
Скинув сандалии и швырнув сумочку на аккуратно заправленную кровать, Николь вышла на балкон своего просторного номера. Она долго вглядывалась в подсвеченную фонарями темноту и слушала шум моря, прорывавшийся сквозь звуки ночной жизни. Ей нравилось играть с пространством и представлять, какие изменения могут происходить внутри невидимого мира.
Николь посмотрела вниз и разглядела на аккуратном газоне «мишень» канализационного люка. Прицелилась и, стараясь попасть точно в цель, выплюнула изо рта жвачку.
– Черт!
Белая резинка упала в траву.
Она вернулась в комнату, намазала лицо ночным кремом. Потом уселась в кресло и положила ноги на журнальный столик. В ресторане Миша упомянул о своем философском образовании. Она улыбнулась. Этот парень совсем не похож на философа. Короткая стрижка, дерзкий мужской взгляд. Никаких заумных разговоров, никаких нравоучительных цитат. И с ним совсем не скучно. Странный какой-то философ.
Все утро Михаил вспоминал Николь. Она поселилась в его сознании и никак не хотела