Хроника Фей. Сломанные крылья. Антон Сбоев

      Космопорт располагался здесь же, ведь в космической академии изучали не только теорию, но и работали с реальной техникой. Во многих успешных семьях в галактике было принято проходить подобное обучение, ведь для управления космической империей могли пригодиться всевозможные познания – от устройства космических кораблей до навигации и галактической географии.

      Выйдя из здания общежития, Элина остановилась и вновь тяжело вздохнула. Который это по счёту вздох за утро? Вдоль дорожки, ведущей к лётному полю, её ожидал почётный караул. И кому взбрела в голову такая идея? Немало студентов вышли во двор или выглянули из окон, чтобы посмотреть. Элина не любила чрезмерное внимание к своей персоне.

      По дорожке шла Галатея Францес в сопровождении свиты и охраны. Двоюродная тётя Элины любила роскошь и торжества. Теперь всё стало понятно. Забрать принцессу Соляриса отправили именно её. Элина не очень любила эти встречи. Двоюродную тётю она недолюбливала, хоть и не показывала это. Дело в том, что та любила напустить побольше важности, и конечно же поучать всех и каждого, в том числе и Элину, будучи уверенной, что королева Соляриса не уделяет достаточного внимания воспитанию дочери. Ну вот скажите на милость, зачем ей эта охрана? Она же старшая фея света и на неё вряд ли кто-то осмелится напасть в принципе, не говоря уже об этом месте.

      Ещё раз вздохнув, Элина пошла навстречу. Теперь ей становилось понятно, откуда у неё было это странное предчувствие. Или это было всё-таки что-то другое?

      – Элина, дорогая, как я рада тебя видеть! – театрально воскликнула Галатея, обнимая двоюродную племянницу.

      – Я тоже, – сдавленно ответила Элина. Освободившись, она всё же решилась спросить:

      – Может быть мы сегодня не полетим? Я что-то плохо себя чувствую.

      – Ну что ты такое говоришь? – картинно удивилась Галатея. – Принцесса не может опоздать на свой день рождения. Ты даже не представляешь, сколько там всего приготовили. И тебе ещё нужно успеть примерить новые платья. О, кстати, возьми это.

      Элина приняла из рук тёти позолоченную шкатулку. Приподняв крышку, она увидела внутри свою золотую диадему, которую наотрез отказалась брать на учёбу и оставила дома.

      – Тебе пора вернуть свой истинный облик, – с настойчивой улыбкой сказала Галатея. – А то ты уже начинаешь выглядеть, как эти простолюдины. Скромность – это конечно хорошо, но ведь всё равно все всё прекрасно понимают, кто ты, а кто они.

      «Да замолчишь ты уже когда-нибудь», – подумала Элина, а вслух сдержанно произнесла:

      – Только не здесь.

      В знак своей решимости она захлопнула шкатулку.

      – Ну, тогда хотя бы на борту нашего звездолёта, – пожала плечами Галатея, не переставая дружески улыбаться, – ведь это уже считай территория Соляриса.

      – Посмотрим, – ответила Элина.

      – Что ж, тогда в добрый путь! Всё уже готово к вылету, экипаж доставит тебя домой.

      – Я что, лечу одна? – удивилась Элина.

      – Да, мне придётся немного задержаться, – ответила Галатея, и пояснила:

      – Твоя мама попросила меня обсудить с руководством академии финансирование на будущие годы. Мы им обещали, так что… Но не волнуйся, я прибуду завтра, не могу же я пропустить такую дату!

      – Ладно, – ответила Элина, помедлив секунду. – Тогда… до завтра?

      – Конечно! Увидимся.

      Ещё раз приобняв Элину, она направилась к зданию администрации академии в сопровождении свиты и охраны. Глянув вслед уходящей Галатее, Элина в последний раз окинула взглядом строгие светлые с синевой здания академии и собравшуюся публику. Некоторые махали ей руками на прощание. Кто-то кричал: «Скоро увидимся! До встречи! До завтра!». Некоторые из провожавших были приглашены на завтрашний праздник. Галатея неодобрительно оглянулась, но продолжила идти. Ей никогда не нравились фамильярность и непринуждённое поведение простых граждан.

      Элина помахала рукой на прощание, развернулась и двинулась к звездолёту. Оттого, что тётка не летела с ней, у неё чуть отлегло от сердца. Это предвещало спокойную обстановку на борту. И всё-таки… что-то продолжало коробить, на душе словно кошки скреблись.