Птицеед. Алексей Пехов
все же Рево сегодня перебрал и завтра будет стенать на похмелье и прятаться в библиотеке, в самом тёмном углу. Он нахлобучил треуголку на голову так, что съехал парик. Выругался. – Ну, а ты, друг?
Калеви хотел отказаться, время, действительно, было позднее, а отсюда до дома далековато, да и жена, наверное, волнуется. Не спит. Но, подумав, кивнул. Не в его правилах было отказывать. От этого он чувствовал себя виноватым.
Они вместе вышли наружу, Рево чуть пошатывался, и Пноб поддержал коллегу под локоть, негромко посмеиваясь. Половинка убывающей луны уютным фонарем висела над черепичными крышами.
Улица отсюда ползла к далекому Эрвенорду. Там, в бликах волн, блестел лунный свет, и дрожащий теплый воздух над водой заставлял мерцать огни на острове Беррен, где располагалась Школа Ветвей колдунов. Путь до реки и лодки, которая должна была переправить их на тот берег, казался не близким.
У Калеви болели ноги. Новые, оказавшиеся ненужными ботинки натирали пятки и он, с огорчением отметил, что поблизости нет ни одной коляски.
– Вы же не будете топать пешком? – простонал он. – Отсюда до переправы почти час.
– Двадцать четыре минуты, если быть точным, – поправил зануда Танбаум.
– Ты с нами? – Пноб глянул искоса.
– Нет. Я же уже сказал.
– Погодите, – попросил Рево. – Мне надо…
Не объясняя, что ему надо, он, высвободился из мягкой пухлой руки Калеви и, пошатываясь, направился к тёмному проулку, возле которого, объятая мраком, застыла богато украшенная карета. На козлах никого не было, четверка лошадей стояла смирно и совершенно не обратила внимания на пьяного. Рево на ходу, непослушными руками, стал расстегивать пуговки на кюлотах.
– Дери тебя сова, – буркнул Калеви и поплелся за другом, думая, что, если пьяный дурак сейчас грохнется, да разобьет башку о мостовую, сие станет вполне закономерным финалом гадкого дня.
Дверь кареты распахнулась внезапно, рядом, спрыгнув с подножки, приземлился человек. Ботаник охнул от неожиданности, отшатнулся назад, едва не врезавшись в незнакомца, и получил удар в ухо.
От боли все вспыхнуло, зубы клацнули, пенсне упало под ноги. Калеви и сам оказался на земле, ничего не соображая. Место, куда пришелся кулак, пульсировало, слышались крики и ругань. Из-за потери пенсне, все вокруг было мутным, размазанным. Оглушенный, мало что понимающий после удара, он шарил пальцами, щупал перед собой и с трудом нашел стеклышки. Дрожащей рукой, нацепил на нос, рассматривая, что происходит.
И внутренне похолодел, потому что нападавших было гораздо больше, чем один. Шестеро в черных камзолах, широкополых шляпах, шелестящих плащах окружили загулявших учёных.
«Грабят!» – пронеслась в голове судорожная, липкая мысль. Стало страшно и дурно.
Двое стояли над поднявшим руки, скулившим Рево. Он валялся прямо в лошадином навозе и молил о том, чтобы его больше не били. Еще двое вязали Танбаума. Грабителям противостоял только Пноб. Массивный великан не собирался