Фурия. Натали Лансон
стали всех «короновать». До попадания титанов на Сорур толком и городов не было. Лишь поселения. Племена тысяч разнообразных рас подчинялись фуриям – жрицам самой планеты. А вот когда жриц истребили, убив царицу и заставив изолироваться гарпий и горгулий, один мир разорвало на три пласта: Херон – нижний, Оралим – поверхностный и Царос – поднебесный. Немудрено, что источник порубили на несколько. Каждый для своей земли хотел благо. А чтобы магия не исчезла, один из титанов принёс себя в жертву, зафиксировав привязку к колодцу душ. Дальше всё пошло, как по накатанной. Дракон, вампир, маг или другое какое существо, рождаясь, приобретало душу, которую на Соруре титаны назвали Тенью, ведь она несла память прошлого, пусть и заблокированного прошлого… Зато магия не канула в лету вместе с создавшими её фуриями. У нас ведь, до раскола, всё было так же. Только колодец душ один, а не пять!
«Варвары…» – подарив Рогмару недобрый взгляд, указала на окраину леса:
– Здесь мои горгульи.
Ильяс оценил и взгляд, и саму информацию.
Изобразив на своих губах что-то похожее на усмешку, дракон присел.
– Отлично. Достаточно близко от лагеря. Каких-то тысяча лиг. Я слышал, что горгульи быстрые существа. До вечера должны справиться с расстоянием.
Вошедшая в палатку Есения охнула:
– Смеётесь? Тысяча лиг?! Это же… это… 4 180 километров!
Мы с Рогмаром посмотрели на мою Десницу одинаково. Я в первый раз слышала такую единицу измерения, как километр.
Еся поняла нашу озадаченность. Киселёва махнула рукой и пробормотала:
– Забейте. Я это так. Никак не привыкну к крылатости некоторых. Человеческое воспитание…
Ильяс кивнул, поворачиваясь ко мне:
– Так вот. Пока есть время, а участники экспедиции обустраиваются на ночь, ведь мы не пойдём на болота в ночь, хотелось бы лучше узнать о твоих подопечных. Есении, как твоей Деснице, тоже не помешает небольшая классификация о возможностях и особенностях управляемых фуриями рас.
«Последнее, что я буду делать, так это выбалтывать тебе сведения о горгульях и гарпиях!»
Скептично заломив бровь, улыбнулась:
– Обязательно это сделаю. Но чуть позже.
Ильяс фыркнул:
– Что? Боишься выдать мне что-то загадочное? Я живу почти две тысячи лет. Имея допуск в самые секретные библиотеки, могу без хвастовства сказать, что знаю почти всё.
Есения усмехнулась.
– Самый мудрый из людей моего мира о своих знаниях сказал так: «Люди обычно полагают, будто они что-то знают, а оказывается, что они не знают ничего. Таким образом, получается, что, зная о своём незнании, я знаю больше, чем все остальные».
Рогмар завис, а я снова повернулась к карте, пряча несвойственное мне злорадство.
«Обожаю Есюшку!»
– Хм… мудрое наблюдение, однако не демонстрирующее знаний.
– Философы – они такие, – коварная улыбка Десницы не осталась без награды.
Демон, у которого от веселья блестели глаза, поцеловал