Тяжелая работа. Александр Черевков
Думаю, что наши чеки оплатили?
– В том то и дело, что пожар случился сразу после оплаты нам банковских чеков от Мишеля. – подозрительно, глядя на меня, ответила Людмила. – Именно поэтому сейчас многие думают, что пожар в столярной мастерской и оплата банковских чеков Мишеля как-то были тесно связаны между собой. Не может быть дыма без огня. Кто-то был заинтересован в поджоге столярной мастерской. Мне не хочется думать, что это дело твоих рук. Но так думают люди…
– Какая глупость! – неуверенным голосом, стал оправдываться перед женой. – Зачем мне такие жертвы? Ведь за Мишелем долг в размере более трёх тысяч шекелей. К тому же законопослушный гражданин Израиля. Зачем мне поджигать его столярную мастерскую? Если в Израиле существуют Гистратруд (профсоюз), мировой суд, БАГАЦ (Высший суд справедливости), а также много других правовых инстанций, которые могут наказать Мишеля за неуплату мне зарплаты. Кроме того, если сожгу столярную мастерскую, так это будет только на руку Мишелю. Ведь во всём Израиле существуют страховки на любую недвижимость и на любой транспорт. Так что пожар поможет Мишелю избавиться от всего хлама и обновить полностью все станки и оборудование столярной мастерской. Другое дело если пожар устроил Николай, которого выгнал Мишель в присутствии меня и ничего не заплатил…
– Так ты, оказывается, ничего не знаешь?! – удивлённо, с тревогой в голосе, воскликнула Людмила. – Николай повесился месяц назад в своей коморке над рестораном «СССР». Николая обнаружили по запаху, когда труп стал разлагаться. От трупного запаха у присутствующих в этом здании начались головокружение. При такой сильной жаре труп разлагается в течение суток. О гибели Николая мне стало известно в магазине «Мания» от одной знакомой, которая собралась отмечать день рождение своей дочери в ресторане «СССР», но от трупного запаха банкет сорвался.
– Жалко Николая. – искренне посочувствовал гибели бывшего сослуживца по столярной мастерской. – Какой бы он не был, но он человек. Надо его помянуть. Ведь в Израиле даже хоронить Николая некому было.
Людмила ничего ни стала говорить по этому поводу. Тут же открыла холодильник. Достала начатую бутылку водки, немного закуски и приготовила поминальный стол на кухне. Налил полстакана водки себе и в память Николаю. Накрыл поминальный стакан с водкой ломтиком с хлеба с солью. Помолчал немного в память о Николае. Затем чокнулся своим стаканом о поминальный стакан водки Николая. После того, как выпил свой стакан водки, собрался спать.
– Людмила! Слушай меня внимательно. – обратился к своей жене. – Мне неизвестно, как там обстоят дела с поджогом столярной мастерской Мишеля. Но у меня к тебе есть один совет, который повторяю в течение тридцати шести лет совместной жизни. Твой язык – твой враг. Запомни это до конца своей жизни. О чём бы тебя полиция и соседи не спрашивали насчёт сгоревшей столярной мастерской, ты ничего ни знаешь, ничего не слышала. Насчёт меня тоже ни с кем, ни смей говорить. Тебе муж и отец твоих взрослых