Руль 2. Макс Вальтер
что? – спросил кто-то другой.
– В отключке, но жива.
– Ничего, в форте разберутся, – буркнул второй.
Я хотел закричать, что нам нельзя в форт, но вместо слов из моего рта вырвался какой-то булькающий хрип.
– Тихо, братан, – неверно истолковал первый голос. – Осталось немного. Угораздило же вас прямо в засаду тварей примчать. Хорошо, что мы охотились неподалёку, иначе сейчас бы вас уже переваривали. Кстати, у меня для вас плохая новость: вашему грузовику хана. Но есть и хорошая: ваши шмотки мы успели к себе перекидать.
– Эй, Трос, – позвал приятеля второй голос. – На перекрёстке куда?
– Направо, – уверенно ответил он. – Там дальше на грунтовку съезд и вдоль железки к главным воротам выйдем.
Я наконец смог освободить глаза от крови, но тут же пожалел о том, что решил их открыть. Картинка сразу закружилась, вызывая приступ тошноты. Но мне всё-таки удалось сдержаться и не заблевать салон нашим спасителям.
Как я и думал, мы тряслись в салоне «буханки». Эту технику сложно с чем-либо спутать, если довелось хоть раз побывать внутри. Пердящий звук двигателя, скрип и грохот отовсюду, про сквозняки вообще молчу. Однако при всём этом дерьме у «буханки» имеется один неоспоримый плюс: она проедет где угодно. Вот и сейчас, повиливая жопой, мы ползли по дикому месиву. Ну, судя по моим ощущениям, конечно.
– М-да, Трос, это не грунтовка, а огромная лужа из жидкого дерьма, – подтвердил мою теорию водитель. – И на кой чёрт форт в такой жопе ставить?!
– Железка, бро, – объяснил приятель.
– Хочешь сказать, она рабочая?
– Ну не так, как во внешнем мире, но поезда здесь катаются. Если чё, там на южных воротах въезд нормальный.
– Так какого же хрена ты меня здесь потащил?
– Ты же сам сказал, что нужно быстрее. А там объезд минут на сорок бы вышел. Тем более что мы на «буханке».
– Мыть сам будешь.
– Мужики, – прохрипел я, – нам нельзя в форт.
– Чё? – Трос поднёс ко мне ухо. – Да не дёргайся, скоро приедем. Вон уже ворота видны.
Я попытался повторить фразу чуть громче, но от напряжения голова взорвалась болью, заставляя меня заткнуться. А когда самочувствие более-менее устаканилось, в салон уже заглянул дружинник. Он посветил мне фонарём в рожу и что-то пробормотал.
– Э, братан, документы ваши где?
– Нет…
– В смысле нет? Вас так в форт не пустят!
– Потерял, – выдавил я очередную ложь.
– Короче, начальник, ну ты сам посмотри, они едва дышат. Ну ты чё, хуже тварей, что ли? Не бросишь же их подыхать? Там такое месиво было, когда мы их нашли, не удивлюсь, если эта ваша сраная карточка пролюбилась. Или чё, без бумажки мы не люди?
Дружинник что-то ответил, но я не разобрал. Слишком уж громко капли дождя стучали по голой металлической крыше «буханки». Вскоре грохнула дверь, и Трос с довольной рожей уселся на скамью, что была прикручена к левому борту.
– Вот мусор, он и в Мешке мусор, – усмехнулся он. – А ты, братан, теперь мне двадцатку торчишь.
– Всё