Зона преступности. Илья Бушмин
на ты. Меня Алексей зовут.
– Я знаю, – с улыбкой согласилась девушка. – На визитке написано. Договорились.
– Кать, ты из Елецка? У тебя там есть родственники?
– Конечно. Родители, брат…
– Даже брат? Это хорошо. В баре знали твой адрес в Елецке?
– Я паспортные данные давала, когда устраивалась. Условия такие.
– Черт, – в сердцах буркнул Филин. Но, подумав, продолжил: – Все равно. Тебе лучше уехать в Елецк к родне.
– Здесь меня никто не найдет. В баре я показываться не буду. Так что не переживайте. Елецк… слишком тоскливое место. Я не для того оттуда уехала, чтобы возвращаться.
– Как знаешь. Но если что, сразу звони мне. Поняла? Звони в любое время. Шорох за дверью, или твои знакомые во дворе отираются… В окно, кстати, посматривай иногда. Я живу на Кольцовой, это недалеко. В случае беды буду здесь мигом.
Катя кивнула. По ее лицу было видно – девчонке страшно.
Домой Филин добрался поздним вечером. Настроение было паршивое. В холодильнике осталось пиво, нетронутое им в последний раз. Ночь, когда убили Лену. Открыв бутылку и сев у окна на кухне, Филин закурил. Что происходит? – это единственная мысль, которая терзала его.
При чуть других обстоятельствах Филин готов был бы поклясться, что это дело рук Штыка. Но здесь была одна загвоздка – одна, зато серьезная. Филин перешел черту, отделяющую опера, который доставал Штыка по мелочи опера, от опера, который преследовал Штыка, в ту самую ночь, когда он лично засадил Штыка в обезьянник Промышленного ОВД. А через несколько часов – убили Лену. Будь Штык гением, он бы и то навряд ли смог провернуть настолько молниеносно эту операцию – даже, если бы находился на свободе. А Штык сидел в клетке. Один – Филин проследил лично, чтобы никого из бара не подсадили в одну камеру со Штыком – и без связи с внешним миром. Заранее же спланировать такое у Штыка не было никакого резона. Филин наведывался в «Саванну» по 3—4 раза в неделю весь последний год – с момента открытия бара. И вечер, когда Филин встретил там Катю, мало чем отличался от предыдущих.
Значит, это не вариант.
Вариант с Блохой тоже отпал полностью. Да и Блоха слишком мелкий и паскудный сукин сын, чтобы за несколько месяцев в СИЗО мстить оперу угрозыска. Такие, как Блоха, ментов боятся, как огня.
А других вариантов у Филина не было. Совсем.
У окна Филин просидел до поздней ночи, распивая пиво и хмуро глядя в окно на темное мрачное небо. Завтра суббота. Но наслаждаться выходным не получится. Надо что-то предпринимать. Из ситуации надо выбираться.
Как – Филин не знал. Не имел ни малейшего понятия. Это его убивало.
И вдруг вспыхнул экран сотового телефона, лежащего в метре от Филина, озарив погруженную во тьму комнату. Одновременно он завибрировал, секундой позже позвонил.
Первой мыслью было: «Катя!». Филин схватил телефон. На дисплее 11— значный номер. Не Катя. Номер показался Филину смутно знакомым. Особенно последние