Гражданка начальница. Зинаида Андреева – Муштаева
мы приедем в аэропорт, и я откажусь от поездки. Полечу позже. Посиди в машине, я скоро вернусь.
Он вышел из остановившейся машины и ушел. В ожидании Галка вынула из сумки пачку сигарет и закурила, но тут же увидела, что Марионас возвращается. Сев рядом с ней, он спросил неодобрительно: «Ты что, стала курить?» Этот вопрос и интонация очень удавили ее, ведь он же сам учил ее этому занятию, но, ничего не возразив в ответ, она молча выбросила сигарету в окно. Марионас что-то снова сказал водителю, и они поехали. «Куда мы сейчас едем?» – поинтересовалась она. «К моему другу», – обнимая ее, сказал Марионас. Вскоре они вышли из машины возле какого-то дома. Близился рассвет, и на улице было по-утреннему свежо. Молча войдя в подъезд жилого дома, Марионас стал звонить в дверь одной из квартир, о чем-то переговорил с заспанным мужчиной, вышедшим на звонок, и через несколько минут ожидания возле двери этот мужчина покинул квартиру, а они с Марионасом прошли в одну из комнат. Здесь стояла большая металлическая кровать со смятым бельем, по-видимому, на ней только что спал тот самый мужчина. Рядом с кроватью стоял стол, на котором в подсвечнике стояли наполовину обгоревшие свечи, возле стола два стула. «Раздевайся, уже четвертый час ночи, надо поспать», – деловито и сухо произнес Марионас, не прикасаясь к Галке, и, торопливо раздевшись, лег в постель. Она села на стул и не двигалась с места. Ей совсем не хотелось ложиться в эту чужую смятую постель. Подождав, он раздраженно спросил: «Почему ты не ложишься ко мне? Ложись, я жду». Помолчав, она спросила: «Почему ты не писал мне?» «Мне было некогда писать», – он уже начинал злиться, быстро встал с постели, шагнул к ней и начал раздевать. Подчиняясь его рукам, она думала: «Ну вот, мой любимый человек, по которому я сходила с ума, особенно последний год, в разлуке, мне не было жизни без него, наконец-то передо мной, но я не испытываю радости и совсем его не знаю, а сейчас произойдет то, к чему он так стремился со дня первой нашей встречи. Не надо было ехать сюда». На душе было горько, но, Галина подчинилась. Без предисловий, обхватив ее тело руками и впившись в губы, он попытался овладеть ею, но, выскользнув из-под него, она отодвинулась на край кровати. Вторая попытка также не принесла ему успеха, тогда в гневе он сказал: «Нагулялась за этот год с артистами, а теперь изображаешь целомудренную? Ты никогда не любила меня, только мучила, а теперь, приехав, снова решила этим заняться?»
– Хорошо, я буду твоей, так как очень люблю тебя, ведь поэтому я здесь.
Не дослушав, он грубо навалился на нее всем телом. Мгновение – и ей показалось, что ее плоть разрывают на части. Стиснув зубы и вцепившись в металлическую перекладину изголовья, она мучительно переносила эту экзекуцию, временами делая безуспешные попытки освободиться, жалобно прося: «Отпусти меня». «Подожди, сейчас», – отвечал он, ловя ртом ее губы.
Казалось, прошла целая вечность до момента, когда насытившись, он лег рядом с ней, учащенно дыша. Полежав молча минуты три,