9 дней лета. Том Чуханов
мне девушки. Ей было 23 года, и она съехала от родителей в 19. Сначала училась, потом не захотела возвращаться в родной город. Она делила жилье, я жил один в небольшой мансарде, но ко мне она отказалась поехать. В ее комнате я обнаружил незастеленный диван, несколько мягких игрушек – медвежонок и акулка, на стене – Курт Кобейн и гирлянда в виде зажигалки. Она не курила, по крайней мере, при мне. Ее вещи либо были аккуратно спрятаны в шкаф, либо валялись прямо на полу. Впрочем, некоторые элементы ее гардероба в спешке я сам бросил не глядя куда. Футболка со spiderman почему-то лежала на подоконнике, я был уверен, что повесил ее на спинку стула. Мои вещи, впрочем, тоже виднелись в разных углах комнаты. Музыку она не включала, предпочитала слышать мое дыхание без остановки.
Мне 30, и мне казалось, что между нами вечность. Мы читали разные книги, цитировали незнакомых друг другу авторов, и только музыка нас объединяла. На первое свидание я позвал ее на концерт кавер-группы Pink Floyd, и она зачарованно смотрела, как я вслушивался в гитарный ритм, закрыв глаза. Как она сказала, именно в ту секунду она решила обнять меня, и остаться со мной навсегда.
–Я бы хотела просыпаться вместе.
–Однажды.
Она долго размешивала кофейную гущу в своей чашке, в полной тишине. Внезапно она выпалила признание.
–Я люблю тебя.
–Правда? Завтра ты будешь думать также?
–Я не думаю, я просто чувствую. Завтра? Зачем ты забегаешь вперед, так далеко? Прямо сейчас я принадлежу тебе.
Ее голос звучал немного монотонно, как будто она была в трансе. Она верила в свои слова, но я не верил ей. Это был самообман, желание обрести столь желанный рай, попытка сбежать от жестокого быта. Ее любовь нужна была ей самой, и направлена не на меня, а на окружающий мир – мне просто повезло оказаться на месте человека, который позвал ее на свидание в тот самый момент, когда она решила влюбиться, не важно в кого.
–Ты бы хотел жить вместе? Встречать закат и рассвет, ходить в парк по утрам, выбирать вместе продукты на ужин?
–Не думаю. Я плохо уживаюсь в одной квартире с кем-то, мои вещи не терпят конкуренции.
–Боишься перепутать белье?
Она засмеялась, обнажив ровные зубы. Что-то в ее улыбке цепляло, заставляя сердце биться. Или это кофеин начал свое действие?
–Стю, поцелуй меня.
–Не хочу.
Нет, она уже не дразнила, ее настроение вновь переменилось. Она швырнула чашку в сторону раковины, и ушла в комнату. Ее штормило постоянно. Всю эту неделю она то бросалась в мои объятия, то вслух сомневалась, стоит ли нам продолжать этот диалог сердец и тел. Я вспомнил, как лежал на ее коленях вчера вечером на лавочке. Нам светили только фонари, и она читала мне стихи про разлуку. Ахматову, конечно. Был ли я сам влюблен в нее? Немного, но я все еще держался, не позволяя себе соскользнуть в пропасть. Зачем любить, если тебя отвергают? Зачем притягивать эту боль, если можно заглушить чувства и убежать от себя? Так легче, чем потом грустить в одиночестве с разбитыми мечтами.
Я открыл окно, немного постоял, разглядывая деревья, дыша прохладным ночным воздухом. Через несколько