Красный рюкзачок. Гульнара Рафиковна Губайдуллина
готова? Пошли? – это стюардесса подошла. – Меня зовут Лиана.
В аэропорту мы прошли в пустующий зал ожидания бизнес – класса. Слева в высоких черных креслах сидели трое мужчин в костюмах и о чем-то беседовали.
– Так… , – Лиана оглядела зал. – Не видно дедушки?
Хм. Странная такая. Что не видит – нет тут старичков.
Запиликал мой телефон.
– Здравствуй, Полина! С приездом тебя!, – раздался строгий мужской голос. Я молчала.
– Не узнаешь, наверное? Это деда твой…, – голос потеплел.
… Я сидела на переднем белом кожаном сиденье серебристого дедушкиного джипа и смотрела в окно. Молчали, дед ни о чем не спрашивал. Ок, меня это устраивает.
Дорога вилась вверх серпантином. Затем – вниз, замелькали равнины и какие-то ровные ряды кустарников цвета фиолетового базилика. Ветви устремлялись ввысь по каким-то опорам. Что это такое?
– …Виноградники, – отозвался дед. Я посмотрела на него. Дед улыбался и смотрел на дорогу. Как он догадался?
Мы миновали сосновый лес, и автомобильные колеса зашуршали по белому гравию. Остановились у края скалы. Деда молча вышел из машины. А я что? Здесь не принято разговаривать?
Я подошла к деду, который стоял у самого обрыва и молчал.
О! На горизонте солнце обнималось с морем, рождались какие-то невероятные цвета, которые я не могла описать словами. Хвойный воздух смешивался с морским бризом. Откуда-то долетал аромат любимой лаванды. Я оцепенела и стояла так молча. Родители не могли предупредить, что дед живет не в деревне?
– Здесь мы познакомились с бабушкой… , – прервал молчание деда. – Вот, видишь, Ирина… и Полинка приехала.
Я посмотрела на него. Высокий, в синем бархатном костюме, вместо галстука – фиолетовый шейный платок. Взгляд устремлен вдаль. В голубых глазах отражались блики уходящего солнца.
– Деда! Это мои самые зачетные каникулы, – прошептала я.
И пусть весь мир подождёт!
Раздался грохот. На пол с высокого стеллажа полетели статуэтки за участие в танцевальных конкурсах.
Мне сегодня к третьему уроку. Математичка заболела. И я опаздываю! Опаздываю везде и всегда.
Чо я невезучая – то такая! Толстая тетрадь по истории, с черно-белым котиком, в прикольном черном худи, испарилась! Вчера жила себе, поживала в «творческом беспорядке» и «бардаке» – как говорят о моей комнате родители.
Так, куда еще не заглядывала? За пианино? Не, тяжелое! Не сдвину с места. На второй этаж его здоровенные мужчины затаскивали.
В беспорядке я начала жить года два назад. Когда перешла в пятый класс. Мне так удобно. Оставлять вещи там, где я их точно найду.
– Лизонька, завтрак на столе, – раздался голос мамы. – Мы с папой ушли.
Хлопнула входная дверь.
Оке! Побегу. А Ирине Семеновне скажу – у бабушки ночевала. А уж завтра эту потеряшку найду…
Сегодня я после школы свободна, ни музыкалки, ни танцев. Наспех побросав в себя