Культура Древней и Средневековой Руси. Борис Якеменко
это антропоморфизм храма. Своими внешними формами православный храм напоминает человека, что подчеркивается и названиями отдельных его частей. Так, в летописях часто вместо общего названия верха храма «маковица» применялось образное выражение «лоб»: «Побиша лоб у Святыя Троицы железом». Кроме того, купол храма в источниках и исследованиях часто именуется «глава», подкупольный барабан – «шея», закомары – «плечи», низ храма – «подошва», углубления, ниши в тенах – «пазухи».
Очень яркой и многосимволичной архитектурной деталью православного храма являются аркатурные пояса, кокошники, венчающие стены храма, а также очень оригинальное завершение храма, появившееся в русской каменной архитектуре в XVI столетии и исчезнувшее в XVII в., – шатер. Как правило, шатер делался восьмигранным и, таким образом, имел форму, сходную с восьмиконечной звездой, помещаемой трижды на мафории Богородицы и часто употребляемой в церковном искусстве отдельно в качестве ее символа. Таким образом, шатер становился символом Богоматери. Кроме того, шатер символизировал нисхождение Божественной благодати, был знаком святости места, помещенного под шатром (подробнее об этом далее). В свою очередь кокошники, заостряющиеся к небу и повторяющие в миниатюре и разрезе форму купола, также являются символами молитвенного горения, огненного устремления к небесам, а также знамением огненных небесных сил, поддерживающих купол – символ престола Бога.
Образцы древнерусского зодчества в Боголюбово
Аркатурные пояса древнерусских храмов – это символ райского сада. Так, колонки аркатурного пояса Дмитровского собора во Владимире почти буквально изображают идеальные деревья, между которыми растут маленькие деревца с сидящими на них птицами. У «корней» деревьев находятся диковинные звери. И все это служит обрамлением как бы парящих над некоей райской землей фигур святых. Аркатурные пояса есть также у Успенского собора Московского Кремля, Успенского собора во Владимире, Успенской Дивной церкви в Угличе. Нередко святые изображались между столбиками аркатуры живописью. Такая аркатура у церкви Бориса и Глеба в Кидекше 1152 г., но живопись фигур святых почти утрачена. Остатки изображений пророков и голубых павлинов (павлин служил образом бессмертия, так как в древности считалось, что тело его не подвергалось тлению) обнаружены в аркатуре Успенского собора во Владимире, причем установлено, что сами колонки были позолочены.
У раннемосковских храмов XIV–XV вв. вместо аркатурного пояса иногда возникает пояс орнаментальный, состоящий из двух-трех рядов растительных орнаментов с включением изображений креста (церковь Ризоположения в Московском Кремле и Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры). «При сопоставлении их с аркатурным поясом видно, – пишет М. Кудрявцев, – что, несмотря на изменение самой архитектурной детали, ее символическая орнаментальная основа сохраняется – растительный орнамент, обозначающий