Эффект бабочки в СССР. Евгений Капба
вы вроде взрослая женщина, а такую ерунду порете… Вода мочевину не вымывает, будут почки с душком!
– Это вы – с душком, и советы ваши тоже… Молоко переводить, поглядите на нее! – две старушенции, толстая и тонкая, всполошили всю очередь в мясной отдел.
Люди даже успели разделиться на две партии – молочную и водяную, но одна из двух Тамар, щелкнув костяшками на счетах и отсыпав сдачи очередному покупателю, громогласно заявила:
– Почки кончились! Последние продала!
В магазине едва не началось второе восстание Спартака:
– Но как же!
– Мы три часа стоим! Завезли машину мясных продуктов! Где всё?
– Позовите заведующую!
Заведующая пришла сама – на крики разъяренной толпы. Тощая, носатая, со взглядом железной леди, высокая брюнетка с проседью. Вот уж где фамилия подходит ее носителю!
– Хорошо, хорошо, я могу выбросить свиные головы. Я их еще не оформила, но если хотите… – со вздохом, как будто делает большое одолжение.
Народ единодушно проголосовал за свиные головы. Это было лучше, чем ничего. Они еще выбирали – какая пощекастее. И благодарили товарища Железко так, как будто она эти головы сама на огороде вырастила. Та, как будто смилостившись, махнула рукой:
– А, Бог с вами, еще говядину выброшу к вечеру.
Я мысленно ей поаплодировал. Артистка! Манипуляторша! А народ-то как ведется: царь хороший, бояре плохие. Заведующую позвали – так и мясо какое-никакое в продаже появилось. А эти три грации выполняют роль громоотвода, их тут хором ненавидят. Правда, этим теткам как с гуся вода – толстокожие, хрен пробьешь!
Наконец подошла и моя очередь.
– Бутылку минералки, пожалуйста. Скажите, а «Зубровка» в продаже есть? – я специально назвал нечто не слишком популярное, чтобы иметь возможность спрыгнуть.
– «Русская» осталась, – буркнула одна из Тамар. – А вы не местный?
– Дубровицкий, но в вашем магазине бывать не доводилось. Нет, «Русскую» не надо.
– Поня-а-атно, – она поставила на стол бутылку «Ессентуки» и взяла деньги. А потом добавила непонятно: – Ну, может что-то и подвезут.
Я вышел на улицу. Было откровенно зябко: здесь, в Беларуси, минус два или плюс два переносятся хуже, чем минус десять! Пресловутое «каля нуля» и сырость пробирали до костей, заставляли конечности коченеть, а голову – вжиматься в плечи… Подумалось даже, что водка и вправду была бы не лишней, хотя ерунда всё это – на морозе алкоголь только во вред.
Группа товарищей характерного пропащего вида продефилировала мимо меня, явно не имея намерения заходить в тяжелую, как гильотина, дверь магазина. У них была другая цель. Я зацепил кронен-пробку стеклянной поллитровки с газировкой за какую-то выступающую из перил крыльца железяку, стукнул пару раз ладонью и присосался к фонтанирующей из горлышка минералке, одновременно с этим следуя за местными пропойцами.
Они обошли магазин по кругу, и один из адептов зеленого