Пионерский гамбит. Саша Фишер
процедур отведено специальное время, Крамской, – она строго уставилась на меня поверх очков. – Или ты решил, что для тебя особые правила?
– Они просто уже после отбоя испачкались, – начал оправдываться я. Даже не знаю, что за дремучие школьные инстинкты у меня включились. Но как будто и не было никаких прожитых лет, собственного дела, семьи с последующим распадом. На меня строжится училка – надо оправдываться. И смотреть как котик из Шрека.
– Предупреждение тебе, Крамской, – она посторонилась, пропуская меня внутрь. – За следующее нарушение распорядка будет выговор.
– Больше не повторится, Анна Сергеевна, – я вздохнул и проскользнул обратно в свою палату.
– Руками жабу трогал, фу, – сказал кто-то из парней. – Теперь бородавки нарастут по всем рукам.
– Ерунда какая, жабы не имеют никакого отношения к бородавкам, – сказал я и еще раз внимательно осмотрел свою постель. Вроде, никакого возбужденного ожидания на лицах сопалатников уже не было, но мало ли, вдруг пока я относил жабу в траву, они прокачали навык актерского мастерства. И уж теперь-то точно какая-нибудь каверза с моей простыней или одеялом.
Но вроде нет, ничего такого.
– О, я про жабу историю знаю! – громко заявил вдруг рыжий Марчуков. – Короче, у меня дед в деревне живет, в Заподолье. Там прямо ничего нет вокруг, только лес и болота. И домов десяток. А у деда – моцык с люлькой. Урал. Как медведь рычит, но тащит. И, короче, поехали мы как-то в лес, за грибами.
– А ты сам из деревни что ли?
– Ты уши компотом что ли мыл? Говорю же – дед у меня там! Дай рассказать! Мы, короче, дрын-дын-дын-дын и катим по лесу. Остановились там грибов пособирать, не нашли толком. Дальше едем. И, короче, оказываемся, такие, рядом с болотом. Такое большое, вонючее, жижа такая бульк-бульк. И деревья мертвые обломанные торчат. И тут дед, такой, говорит: «Я знаю тут тропку, давай моцык оставим и через болото пройдем». И мы, в общем, поползли, такие, по болоту. Чавк-чавк, чавк-чавк. А потом впереди такой звук «Крррруа! Крррруа!» А дед в ужасе: «У тебя бородавки есть?» А у меня нету! И тогда он, такой: «Быстро убегай! Меня уже не спасти!» И прямо перед нами из воды высовывается здоровенная морда жабы, размером с дом!
– Ой, да хорош заливать-то!
– Да зуб даю! Ну ладно, может не с дом, а с домик такой, на детских площадках которые. И она этот свой рот огромный открывает и – хам! – сжирает деда! А я бежать. А она вроде бы за мной, но у нее брюхо перевешивает. Я на моцык прыгнул и дррррын-дын-дын!
– И что?
– И уехал! Жаба за мной – шлеп, шлеп, но я мчусь, как ветер! И она отстала. Это, короче, царица жаб была, я потом узнавал. Она есть тех, у кого есть бородавки. А если нет бородавок, то она сначала должна подпрыгать и потрогать тебя. Потом подождать, пока на тебе бородавка вырастет, а потом сожрать. А жители этой деревни, чтобы от жабы откупиться, заражали бородавками приезжих, а потом скармливали ей.
– Марчуков, опять ты придумываешь всякое! Детский сад, штаны на лямках!
– А если у тебя есть бородавка,