Виноваты звёзды. Потому, что любит. Полина Грёза
так легко всколыхнувшимся из глубин подсознания. Дыши глубоко и спокойно. А что сердце колотится, как бешеное, так это от духоты и сигаретного дыма… Май в этом году выдался очень жаркий…
Взгляд, оценивающе скользящий по мужчине, задерживается на груди. Там, где ворот рубашки расстегнут на пару пуговиц. Сердце делает кульбит и падает куда-то в пятки. Из горловины виден абсолютно не стыкующийся с дорогим образом кожаный шнурок. Тот самый, с потемневшим от времени и постоянного ношения, массивным серебряным крестом. Её подарком… Оберегом. Попыткой оградить от чего— то страшного.
Неожиданно. Странно. Волнующе. Не снял. Носит, несмотря на сильно изменившееся материальное положение… Это что-то значит? Или, просто, привычка?
Денис внимательно отслеживает направление взгляда. Как будто, немного смутившись, застегивает одну пуговицу. Тоже рассматривает её. Во все глаза. С головы до ног. Изучает. Губы кривятся в гримасе презрения.
– И давно ты стала оценивать людей по одёжке? По стоимости безделушек, в рублях? Отец научил, наконец?
– Жизнь, Орлов. Жизнь научила… Так, хотя бы понимаешь, чего можно ждать от человека…
– Дааа? Ну-ка, давай и я попробую… Сережки с брюликами. Колечко тоже. Камни чистые, но некрупные и не эксклюзивные. Тысяч триста в совокупности. Рублей. Часы – вообще дешёвка. Сирийское золото. Качество – шваль. Триста двадцать пять баксов. Тот араб на рынке просил триста пятьдесят. Но я сторговал немного. С деньгами было не очень… Что же ты ходишь в старье? Отчего Данил тебе ничего подороже и покрасивее не купит? Такой жадный? Не прогадала с замужеством, Марьяна? – в черных глазах вновь мелькнуло презрение.
– А сам— то почему носишь дешёвый серебряный крестик? – вспыхнула девушка, – Неужели за три года не нашел времени сменить на что-то более статусное?
– Это напоминание, – тихо проговорил Денис и сглотнул. Кадык дёрнулся в нервном движении, – О том, как жестоко можно ошибаться в людях…
Марьяна немного помолчала и прищурилась, рассматривая мужчину. И это говорит он. Человек, вырвавший и забравший с собой её сердце…
– Ты абсолютно прав. О таких вещах всегда нужно помнить… – девушка закусила губу, вновь посмотрела в эти черные глаза и отшатнулась. В них – тоска и боль. Море боли… Почему? Жалеет о своем решении? Так поздно уже… Прошло целых три года… Многое изменилось… И вообще, смотрит так, как будто именно она во всём виновата… Он. Тот самый. Единственный. Одним махом разрушивший её мечты…
Почему-то накатила усталость. Дикая, смертельная. В горле засаднило. Стало трудно дышать. Как будто внутри мешался камень или комок ваты…
Не смей, Марьяшка. Не хватало ещё при нем разрыдаться… Девушка медленно встала и подошла к открытому окну. Подставила лицо потоку воздуха и закрыла глаза. Не показывай ему свою слабость. Не имеешь права… Немного отдышавшись, она повернулась. Орлов, покачиваясь в кресле смотрел на неё странным взглядом. Как будто решал, что дальше делать.
– А