Не могу молчать. Павел Курятников (Франц)
не взошло!
И наша встреча длилась бесконечно!
Я слушала б тебя, хоть и столетие прошло,
Луна светила бы с небес нам вечно…
Я так хочу, чтобы сбылись наивные мечты:
Мы хоть на миг душой и телом были вместе!
Но холоден твой взгляд, не отвечаешь ты,
И разбиваются мечты на этом самом месте…
Как горько мне, что в жизни всё не так!
И утром думы мне о том невыносимы!
Я тщу себя надеждой просто так,
Что девичьи мечты когда-то будут выполнимы…
Январь 1999г.
Письмо погибшего отца сыну
Я убит под Москвой…
Что ещё тут сказать?
В пору месяцев тяжких начала войны,
Был засыпан друзьями осенней землёй,
Не дожив многих дней до победной весны…
Не сумел воспитать, сказок многих сказать,
Ты, надеюсь, за это простишь?
Я хотел, чтобы матери мог ты опорою стать,
Так как с нею сестрёнок растишь…
Под разрывами бомб я в окопах мечтал,
Что мои ты исполнишь мечты:
Будешь добрым и смелым, найдешь, как всегда,
В будний день или в праздник для мамы цветы…
Будь счастливым сынок!
И защитником будь,
Коли в этом возникнет нужда.
Обо мне не горюй!
Обойдусь как-нибудь,
Я с тобою, запомни, я рядом всегда!
7 мая 2000г.
Не молчи
Печаль твоих красивых глаз Поймёт, наверное, не всякий!
Душа уж отболела раз,
И в ней огонь не вспыхнет яркий!
И поцелуи твоих губ
(Как крыльев мотылька прикосновенья!),
Он позабыл, теперь он «просто друг»,
А ожиданья ваших встреч
Не вызывают больше в нём волненья…
Как жаль! Мне реку жизни вспять не повернуть!
И жизнь свою уж не начать сначала,
Чтоб попытаться свет в твои глаза вернуть,
Ты в одиночестве печально чтобы больше не молчала…
Июнь 2000г.
Ворон и грач
К седому Ворону с бедою обратился Грач:
«Вы, господин, своею мудростью известны,
Душе, томящейся в беде, Вы – лучший врач,
Советы Ваши мудрые давно уж за далёкими пределами известны…»
«А в чём беда?» – помедлив, каркнул ворон.
«Беда лишь в том, что я на Юг давно отстал,
И без моей семьи косяк грачей умчался полон,
А я, видать, на зиму с детками застрял.
Как прокормить мне их? И как согреть их?
Уж нет тепла, и всяк цветок давно увял!»
«То не беда! И ты не из последних,
Кто здесь с семьёю зимовал!
Лети на свалку!», – Ворон отвечал, -
«Пусть там не в чистом поле,
Дурно гнилью пахнет,
Зато на тыщи птиц еды!
Как глянешь – сразу ахнешь!»
Грач так и сделал…
Долго он терпел с семьёю
в склоках свалочьих обиды…
Но худо-бедно сыт был он, семья была сыта…
И всё же, как-то, он не утерпел,
Ведь ясно всякому: на свалках жизнь не та!
Он за советом