Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб. Ярослав Гивиевич Заболотников
собирателей. Вместе с ними по листьям скользили тени перелётных птиц, стучали слёзы серого неба, гонялся за первыми снежинками ветер.
Не прошло и месяца, как яркое великолепие затвердело, заискрилось серебром и примерило белое одеяло. Под песню вьюги земля погрузилась в долгий сон. Ей снилось золото тёплых лучей, заливистое щебетание и журчание ручьёв.
Вслед за темнеющим по весне зайцем сон стал явью. Нагую красоту облагородил шёлк молодой травы, средь которой проворные птицы собирали веточки. Однако гнёзда строили не все. В нежной зелени дубовых листочков чернел тот, кому уже несколько столетий домом служило чужое сознание.
Сидя на дереве, Иори наблюдал за хижиной. Как обычно: молчаливо и величаво. За пролетевшие месяцы он стал свидетелем причудливых метаморфоз хозяина. Разговоры с пустотой сменила увлечённость таинственной женщиной. Леонардо изучал её не менее внимательно, чем их детёныша, что то ходил подобно человеку, то носился по лесу на четырёх лапах.
Ворон не ошибался. Ли напоминала некроманту кактус. Но не обычный. Опунцию, скрывавшую вкусную мякоть за десятками тончайших иголок, почти ворсинок – возьми неосторожно и вскоре каждым дюймом кожи прочувствуешь свою ошибку. Физическая боль Леонардо была не помехой, а вот внезапные изломы бесед, обещавшие обернуться словесными баталиями, весьма тяготили. Не привыкшая к подобному обращению, живущая внутри Тьма угрожающе клокотала. Всякий раз приходилось укрощать её, напоминая про великий замысел.
Хотя, признаться честно, колдун уже потерял грань между игрой и реальным положением дел. Всё казалось таким настоящим. Особенно когда вспыхивающие в разговорах разногласия стали редки: две живущие не первый век личности, объединённые пристальным вниманием к дочери, понемногу притирались друг к другу.
Ли же некромант напоминал тучу. Высокую. Недоступную. Важно взирающую с небес на земную суету. Притом, совершенно абсурдным образом, вытеснившую с горизонта симпатии все облачка, коими теперь казались остальные мужчины. И пусть туча застила всё небо, даже она порой являла солнце. То увлекательную историю поведает, то до шутки снизойдёт, а бывало и посмотрит как-то иначе. Мягко. Заинтересованно. Совсем не как учёный – на познаваемый объект. Чем будил в женщине подозрения и любопытство. Неужели мужская стойкость – чётко выверенная сдержанность? Или на то имелись другие причины? Ответ был настолько же близок, как недосягаем: колдун держал свой разум на замке.
И вот одним вечером Ли решила это выяснить. Подошла к кроватке, куда укладывал заснувшую малышку Леонардо. Остановилась совсем близко – короткий рукав платья коснулся укрытого чёрным шёлком плеча.
Обернувшийся некромант наткнулся на заинтересованный взгляд, вслед за которым женщина вкрадчиво заговорила:
– Знаешь, мой исследователь давно задаётся одним вопросом касательно особенностей физиологии лича.
– Вот как? – негромко произнёс тот, развернувшись всем корпусом. – И каким же?
– Весьма