Почтовая станция Ратсхоф. Приют контрабандиста. Евгений Рудашевский
обкусанные, деревца и грязноватые дикие кусты.
У съезда к Вратице пахотные участки ненадолго сменились пустырями, показались развалки советских лет. Местами я заметила свежие пожарища с извитыми границами там, где удалось залить пожухлую траву и остановить продвижение огня, а следом округа вновь оживилась.
Гаммер отметил, что у нас в Калининградской области столько всего не посажено – земли-то хватает, а заняться некому, – затем достал смартфон и попробовал найти в Хаскове магазин парфюмерии. Интернет работал медленно, связь едва держалась на одной полоске, и Гаммер быстро сдался. Я сказала, что в крайнем случае розовое масло отыщется в аэропорту Бургаса, и мы неожиданно разговорились о Давиде Иосифовиче. Я его плохо знала. Только здоровалась с ним, когда забегала к Гаммеру, и он казался мне угрюмым домоседом, а тут вдруг выяснилось, что в молодости Давид Иосифович много путешествовал. Сам не любил вспоминать о том времени, но Гаммер иногда доставал альбомы со старыми фотографиями и силой вытягивал из папы скупые слова о запечатлённых им людях и городах.
Давид Иосифович работал судовым электриком и в начале девяностых ходил в Охотское море, откуда доставлял рыбу куда-то под Одессу, а потом получил рабочий диплом моториста и ходил уже по дальним морям – бывал в африканских и австралийских портах. Жил в Риге, Марселе и как-то провёл два года в Мексике – нанялся к мексиканцу, который поручил ему переделать украденный у американцев буксир-спасатель в туристическую яхту для арктических вод. На второй год мексиканца убили, но работу Давид Иосифович довёл до конца, потому что новому владельцу буксира понравилась идея водить туристов в Арктику, а лучше Давида Иосифовича там в моторах никто не разбирался и без него справиться с переделкой не получалось. Давид Иосифович продолжал путешествовать и жить в самых экзотических местах до две тысячи пятого года, когда родился Гаммер. С тех пор он дальше Польши и Литвы не выбирался.
За годы нашей дружбы Гаммер впервые так много рассказал о Давиде Иосифовиче. Я бы с радостью ответила взаимным откровением, однако он и без того знал о моих родителях достаточно, и я просто сказала, что молодой Давид Иосифович с его мёртвым мексиканцем и прочими страстями неплохо смотрелся бы на страницах «Охотников за сокровищами». Развеселившись, Гаммер предложил достать «Гномов-вредителей». Я и не догадывалась, что он привёз в Болгарию коробочку с нашей любимой настольной игрой. Глеб и Настя не возражали, хотя раскладывать карты в автобусе было неудобно. Мы кое-как сыграли два раунда, но быстро сдулись. Искать нарисованный на карте золотой самородок, когда на кону стоял настоящий сундук с золотом, не хотелось.
Холмы покрылись первыми лесочками. Окутанные дымкой, деревья прорисовывались угольно-чёрные, да и в целом за обочиной стало больше чёрного цвета: к уже привычным чёрным стерням и полям с чёрными цветками