Молк. Анастасия Шолохова
руки на груди и капризно надула губы.
Вадим готов был согласиться с женой. Действительно, последние пару часов навигаторы будто взбесились.
«Может, какая-то магнитная аномалия?»
– А вдруг за горой уже отель? – высунулся с заднего сиденья десятилетний брат Оксаны Митя. – Или прямо на горе…
Вадим только хмыкнул. Хорошо Мите: проспал половину дороги на заднем сиденье, а теперь вот умничает.
– Посмотрим, – сказал молодой человек, давая собеседникам понять, что разговор окончен.
– …Я ведь говорила, что нужно ехать по шоссе. – Оксана все так же смотрела на цветущую долину, совершенно не желая оценить ее красоту.
– Не говорила. – Вадим бросил недовольный взгляд на жену.
«Не стоило нам ехать в отпуск вместе. Нужно было до отпуска разъехаться. А лучше бы развестись еще весной».
Вадим улыбнулся. Он ненавидел свою жену. Смешно только, как долго он не хотел осознать эту ненависть. Объяснял себе это чувство и усталостью, и недопониманием. Чем только ни объяснял.
«А она просто – конченая. И лживая».
Особенно лживость Оксаны, по мнению Вадима, проявилась сейчас в сравнении с Митей. Брат с сестрой оказались до смешного похожи, но, в отличие от натурально темноволосого Мити, Оксана была блондинкой.
«А корни-то темные торчат. Тоже мне, Мэрилин Монро».
Хотя была в их разладе причина куда серьезнее цвета волос.
– Говорила. Только ты не слушал, как обычно, – закатила красивые карие глаза Оксана.
– Надо было громче говорить…
Будто замершее в зените солнце иронично смотрело на путников. Согласно утвержденному еще дома плану, они сейчас должны были бы остановиться на обед, чтобы потом продолжить путь к морю. Вадим не хотел путешествовать так долго и предлагал «домчать без лишних остановок». Но Оксана и, что особенно разозлило молодого человека, мама Оксаны настояли «ехать не спеша и отдыхать». Вот и отдохнули.
– …Но навигатор же показал ехать тут, – снова вмешался Митя. – Значит, все правильно.
– Навигаторы иногда врут, – наставительно произнесла Оксана. – Возможно, в конце пути нас ждет тупик. Что тогда будем делать?
– Вернемся на шоссе? – спросил мальчик.
– И потеряем полдня, – возмутилась Оксана. – А у меня ведь такой огромный отпуск!
«А не ты ли настаивала делать остановки для отдыха?!»
– Все! – Вадиму хотелось выругаться, и лишь наличие ребенка в салоне сдерживало его. – Едем назад!
– На шоссе? – спросил Митя.
– Домой в Самару!
Автомобиль начал разворачиваться.
– Истерик! – Оксана сидела, по-прежнему скрестив руки на груди. – Давай, испорти всем отдых…
Вадим хотел уже ответить на оскорбление, но с заднего сиденья снова высунулся Митя.
– Что там за идол?! – Мальчик с восторгом смотрел на раскинувшуюся невдалеке рощу желтых рододендронов. – Можно посмотреть?
Вадим остановил машину. По правде сказать, никаких идолов среди пышных кустов он не заметил. Но возможность «сбавить накал страстей» упускать было нельзя.
– Пойдем, поглядим…
Митя выскочил из автомобиля и побежал в рощу. Вадим знал от Оксаны про любовь мальчика к истории (правда, каких народов, жена ему так и не сообщила).
– Ты хочешь, чтоб мы на неделю тут застряли?! – Оксана обернулась к мужу.
Вадим, ухмыляясь, вылез из машины и захлопнул дверь.
На улице было очень жарко и душно: ветра нет, на небе ни облачка. Даже небо, казалось, выгорело от солнечных лучей и стало почти белесым. Вадим неспешно шел по жухлой траве к роще: между веток кустов он видел стремительно удаляющегося вглубь Митю.
Знойный воздух манил ароматами разнотравья, вперемешку с похожим на запах лилии, но одуряющим запахом рододендрона.
«Как сильно пахнет. Наверное, из-за жары».
– Ты совсем, что ли?! – Оксана догнала мужа.
– Пусть Митька идола посмотрит или что он там увидел, – неожиданно миролюбиво сказал Вадим. – Отдохнем чуть-чуть и вернемся на шоссе. А дальше по указателям поедем. Тут, наверное, навигаторы сбиваются из-за гор.
Оксана, которая, видимо, готовилась к скандалу, с удивлением посмотрела на мужа и кивнула. Вместе они зашли в рощу.
– Прохладно здесь, – заметила Оксана.
– Да.
«Прохладно – не то слово».
В роще было холодно, более того, чем дальше шел Вадим, тем больший холод он ощущал.
Холод становился пронизывающим, а лилейный аромат рододендронов мешался с запахом сырости.
– Митя, пойдем отсюда? – Собственный голос сейчас показался Вадиму глухим и неприятным.
На зов никто не ответил.
«Стоп! А где птицы?!»
Тишина давила: ни птичьего щебета, ни жужжания