Алхимик и королевский ингредиент. Олег Савощик
что ты увидел в моих глазах тогда, в покоях эрла, – правда. И если бы ты действительно стоял за отравлением, то не выпустил бы меня живым.
Урдэк хмыкнул:
– Мы по-прежнему ни с чем. Пожелать размолвки мог кто угодно. Но одно дело на словах… Гости уже догадываются, что случилось неладное: хозяина нет слишком долго. Надо что-то…
– Пожелать, – повторил Сейн, еще не до конца понимая, почему его так это зацепило. – Пожелать на словах…
– Что? Что такое, алхимик, не томи! Надумал чего?
– Кажется. – Сейн встал. – Можешь пригласить к эрлу магистра?
Жрец тараторил молитву над кроватью эрла, водил тонкой свечой, капая воском на расшитые одеяла. Вблизи он выглядел еще выше – обтянутый пожелтевшей кожей скелет с идеально ровной спиной. Голова его едва заметно дергалась на каждом слове.
– …излечи тело и дух сына своего, Мать-прародительница. Возьми за руку, уведи прочь от всякой хвори…
– Другую, ваше преосвященство, – попросил Сейн. – Не Матери. Защитнику.
Магистр замер, поднял на алхимика удивленный взгляд:
– Это вы мне сейчас беретесь указывать, какие молитвы читать?
Говорил он медленно, растягивая рот, будто ящерица.
– Это важно. Пятый Свиток, стих третий. «От дурного помысла и слова».
– Заклинатель, так хорошо знающий Свитки? – спросил жрец с неподдельным интересом. – Так почему бы вам не прочитать самому? Ах да, «не слышат боги черных душ». Свиток первый, стих седьмой.
– Ваше преосвященство, прошу от имени… – вмешался Урдэк.
– Исключительно из уважения к вашему хозяину, – перебил его магистр. – И к этому дому.
Свеча в его руке догорела до середины, костлявые пальцы покрылись воском, но жреца это ничуть не смущало.
– Отрази, Защитник, всякое дурное слово, как щитом стрелу. Отрежь нечистые языки…
Под бормотание жреца Сейн распустил завязки на рубахе эрла. Покопался и достал из кармана серебряную монету, а затем с силой вдавил ее в голую грудь Танкреда. Магистр запнулся на полуслове.
– Читайте!
Урдэк смотрел на побелевшее лицо магистра и тоже молился о чем-то своем, едва шевеля губами. Лекарь забился в угол комнаты и молчал, держа в руках миску с новой порцией бесполезных сейчас пиявок – кровопускание не помогало.
Магистр все же закончил и задул свечной огарок. Сейн убрал монету, на груди эрла отпечатался след.
– Это не яд, – сказал алхимик, демонстрируя почерневшую сторону монеты. – Проклятие. Вот почему я ничего не обнаружил в крови.
– Что за богомерзкие ритуалы?! – выплюнул жрец.
Тэн не обратил на него внимания.
– Погоди… Эрла кто-то проклял? Это не сказки? Я думал, проклятия придумали, чтобы деревенские бабы зазря языком не мололи!
– Не просто «кто-то», – уточнил Сейн. – Наложить проклятие может только заклинатель.
– Вижу одного, – ехидно вставил магистр.
– Так это же хорошо, да?! – воодушевился Урдэк. – Один заклинатель