В гостях у людей. Александра Асташева
бока, была посередине широкой площади вымощенной булыжником. Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но спина моя ныла невыносимо, словно каждый позвонок пропустили через гладильный пресс. Осмотревшись по сторонам, я приметил ларьки с разноцветными крышами. Стоит отметить, меня поразил изощрённый вкус местных архитекторов, ибо цветовая палитра была настолько изыскана, что от их вычурности зарябило в глазах. Столь необычайный и дерзкий стиль вполне объяснял и внешний вид людей, которые сновали возле ларьков и галдели на каких-то странных и чуждых мне языках.
Одежда горожан вызывала куда больше вопросов, чем геолокация моей пятой точки! Судя по всему, я угадил в самый разгар костюмированной вечеринки. И мне придется сдохнуть от зависти, потому что с моим никудышным видом следовало бы сгореть от стыда, а ещё, на всякий случай и провалиться сквозь землю, дабы не казаться белой вороной среди местных рыцарей в кожаных доспехах. Рыцарей, конечно, было не много, как впрочем, и красивых дам в пышных нарядах, а вот в стиле франтих и фанфаронов было предостаточно.
Попытавшись причесаться всей пятерней, я понял, что сливкой общества мне не быть и от греха подальше надо сматывать удочки. Недолго думая, я направился в сторону одинокого ларька с тёмно-красной крышей из старой и нуждающейся в починке черепицы. Вывесок и всяких там опознавательных знаков как бы я не старался, нигде не нашёл, кроме притягательного запаха печёных каштанов. К моему удивлению возле ларька, собственно как и самого торговца – никого и ничего такого съестного не обнаружилось, кроме толстого кота с серо-голубым окрасом, который сидел прямо на прилавке вместо товара.
– Чем торгуешь, жирная морда?
Кот понял, что обращаются к нему, и как полагается благостепенному представителю кошачьего рода лениво потянулся, зевнул, а затем подмигнул мне янтарным светом, словно вместо глаз у него два прожектора. Догадавшись, что за душой у меня ни гроша, он нарочно принялся вылизываться. Я с досады аж крякнул. Его непочтительность задела моё уязвленное самолюбие и потому без зазрения совести я прибегнул к враждебным выпадам – руки в боки, выпячивание глаз и даже мой первосортный бубнёшь, не произвели на кота должного впечатления. Что ж, делать нечего, пришлось героически признать поражение и отступить.
Гордо восвояси уйти не получилось. Я даже не успел, как следует обидеться и щёки надуть. Вдруг нежданно-негаданно объявился хозяин ларька. Появился он, как мне думается прямо из заморского Тридевятого царства и, по-видимому, в тамошних краях уважающим себя сагибам заведено носить бороды, заплетённые в косы. Делец выглядел как сказочный персонаж, и я бы принял его за Хоттабыча, если бы не эффектная композиция ниже подбородка, которая гармонично смотрелась с длинными медными волосами, случайно и небрежно собранными в самурайский пучок. О возрасте этого господина лучше умолчать, ибо тот, кто перестал стареть не иначе как вступил в сделку со временем и теперь несёт бремя мёртвой красоты. Ко всему прочему, если бы он носил тёмные очки, то мог бы сойти за безнадёжного красавца или солидного