Миры Первой империи. Книга 13. Паладин Веры – долгий путь до Аландона. Тома 1-3. Александр Геннадьевич Емельянов
пистолетные выстрелы ранили некоторых казаков и те сползли под копыта верных коней! Упал также и командир сотни! Убили его и еще троих казаков из старослужащих…Тогда Матвей в минутный интервал взревел, вскидывая свою верную шашку, на гарде которой янтарной кровью играли на свету два красно-золотых крестика – Каазаааки! За Бога, царя и Отечество! Защитники Престола – вперед, бей супостата!
И сотня, было попятившаяся от людской серой толпы, взнуздав коней, ринулась на толпу, размахивая шашками! И теперь вместо крика – Бей!…– над ошарашенной толпой взлетел истошный крик – КАЗАКИ!
И испуганный до смерти, народ прибойной волной отхлынул от ворот на Дворцовую площадь, оставляя на мостовой трупы и раненых злодеев… Через полчаса все было кончено! Подоспели серые шинели пехоты Измайловского полка юнкеров и те штыками оттеснили от ярящейся толпы слегка поредевшую сотню, принявшей на себя первый удар озверевшей толпы демонстрантов!
Сзади толпу взяли в клещи два батальона Питерской жандармерии, приехавших с маневров и тут же – с корабля – на бал! Попавших на волнения…Толпу не просто рассеяли, а просеяли… Отсортировали завзятых паникеров и провокаторов, которых тут же арестовали задержанных и упаковали в подвалы Бутырки и Петропавловки!
Император Николай II, наблюдавший сии события из окна Дворца за драматическими событиями на площади, приказал привести к нему личный состав сотни казаков, грудью вставших на защиту Престола! И буквально через каких-то три часа, под вечер, вестовой прискакал на Пречистенку, в Алуфтенские казармы и вызывав командира 12-го полка Забайкальского Казачьего Даурского Войска, приказал немедленно выдвинуться 8-й Отдельной сотне пластунов на прием к Его Императорскому Величеству!
Казаки не привыкли обсуждать приказы командования и потому сотне сыграли подъем и она в составе 87 казаков выдвинулась к Дворцу! Командир полка прекрасно понимал, что это наверняка связано с этими событиями, потому приказал казакам отбыть в парадках…
И когда Николай Второй вышел на крыльцо Зимнего Дворца, перед его глазами стояла, блестя на заходящем вечернем солнце, шенкелями и галунами, ровный строй лихих казаков 8-й отдельной сотни, которые еще пять часов назад отчаянно рубились с озверелой толпой сограждан, одурманенных опиумом социалистических идей…
– Генерал, почему сотня не в полном составе? – удивленно спросил Государь, на что генерал-адъютант ответил – В сотне – невосполнимые потери, мой государь! Погибли сотник – подъесаул Горячинский Алексей Панкратович, три строевых. Реестровых казака, ранения получили еще 9 – ранения разной степени тяжести!
– Стоп! А кто это у нас такой молодой и при орденах? – и Государь остановился напротив Матвея, его глаза округлились, когда он увидел на груди совсем молодого казака, того самого, которого он больше всего хотел видеть, два Георгия!..
– Молодец! Это вы, братец, приняли командование сотней? Не растерялись в опасной и сложной ситуации? Что там…– он