Уроки Лагона: Бей или умри. Софья Ролдугина
словно привнесённое из другой культуры. Как и многие его идеи, впрочем. Представление о резонансе, например – не думаю, что многие разделяют убеждения мастера Лагона.
Хотела бы я ещё спокойно поразмышлять на эту тему, разложить всё по полочкам, но Тейт не позволил. Он подгонял меня, пока не опустела коробка из приюта Митчи, и, что самое интересное, ничего не объяснял. В мысленном фоне у него мелькали разрозненные образы – что-то насчёт зрелищ и тренировок. После завтрака мы сорвались как на пожар.
– И куда? – успела я спросить на бегу.
Рыжий молча указал на кольцо деревьев правее холма, скрывавшего внутреннюю долину Лагона. Над верхушками поднимался сизоватый дымок.
– Там… поляна? – уточнила я с трудом. Дыхание уже сбилось. – Мастерская Чирерори?
– Тренировочный кратер, – ответил Тейт так мечтательно, что мне стало не по себе. – Взрывы, разрушения, хаос!
– Лучше не придумаешь.
– Ну да! – горячо подтвердил он, приняв сарказм за чистую монету.
Это… настораживало. Надеюсь, не все в ложе испепелителей разделяют страсть моей рыжей проблемы к разрушениям?
Бежать пришлось дольше, чем я рассчитывала – на открытых пространствах расстояния обманчивы. Но чем ближе к кратеру, тем сильнее менялась атмосфера. Казалось, что мы незаметно вышли за пределы Лагона и попали в одну из тех долин, где каждый камень несёт смертельную угрозу. Свежий воздух просолился и прогорк. Лицо у меня зачесалось; я машинально провела рукой по щеке и с удивлением уставилась на собственную ладонь: она была сплошь в сероватых разводах. Постепенно исчезли мелкие травы и мхи; плотную, слежавшуюся землю укрывали теперь цепкие колючие лозы с металлическим отливом и жёсткий сизовато-зелёный лишайник.
Деревья, которые и издали смотрелись внушительно, вблизи превратились в настоящих исполинов. Думаю, что верхушки у них шли примерно вровень с холмом, скрывавшим внутренние долины Лагона. Толстенные стволы, выщербленные и пористые, напоминали колоннаду, грубо высеченную из вулканической породы. Где-то на высоте пятнадцати метров начинались ветви – мощные, кривые, и от них спускались воздушные корни, не доставая до земли примерно полтора человеческих роста. Листья были крупные, вытянутые, сантиметров семьдесят в диаметре. Больше всего они походили на пластины из полированного зелёного камня. Я сощурилась, приглядываясь. Странный какой-то узор на поверхности, почти как пчелиные соты…
– Стой, – скомандовал вдруг Тейт и сам замер, как вкопанный.
Я подчинилась, не размышляя, и развернула купол на максимальную мощность – рефлексы. И вовремя – впереди, шагах в десяти, начиналась полоса абсолютно голой почвы, покрытой белёсым налётом, вроде извести или мелкого-мелкого инея. Колючие плети, которые выросли слишком близко от неё, высохли и скрючились.
Издали доносились странные звуки, нечто среднее между взрывами и ударами молота по кожаной подушке.
– Это опасно?
– Не очень,