Уроки Лагона: Бей или умри. Софья Ролдугина
я совершенно не знаю Тейта, а он – меня. Мы до сих пор довольствовались теми жалкими огрызками друг друга, которые называются «здесь и сейчас». А у нас есть прошлое, и оно определяет многое… Больше, чем хотелось бы.
Кажется, я не сказала ничего особенного – банальности, очевидные вещи. Итасэ половину пропустил мимо ушей, пытаясь вновь подманить сияющую крохотную птицу. Но Лао вдруг вспыхнул от радости – резко, жутко и ослепительно, как молния.
– Хорошо, что ты об этом задумалась, Трикси, – безмятежно рассмеялся он и подул мне в затылок; стало щекотно, и дурные мысли отступили. – Вы действительно пока ещё незнакомцы, но твоей вины в том нет. Тейт никого не пускает в своё прошлое, а тех обрывков, что известны всем, слишком мало. Даже я не знаю ничего наверняка. Многое чувствую, да… Но не знаю. И подсказать могу немного. Только одно имя – Ингиза.
С озера налетел порыв холодного ветра, и я поёжилась. То ли от неожиданности, то ли от озноба…
– Я уже слышала его.
– Ингиза – ученик мастера Лагона, – вмешался внезапно Итасэ. – Вблизи я видел его однажды, когда только… когда только пришёл в Лагон. Ингиза был не подмастерьем, но чем-то большим. Самый сильный, самый талантливый, лучший – так о нём говорили. А потом вдруг начали говорить как о предателе.
– Говорили? – эхом откликнулась я. – Он что, умер?
Идиотский вопрос. Собственно, ответ я уже знала, но почему-то очень боялась, что его озвучат – и одновременно хотела этого.
– Можно сказать и так. – Впервые на моей памяти Итасэ испытывал неловкость. – Но ходили слухи… Тебе лучше спросить у кого-нибудь, кто знает лучше. Девять лет назад я не интересовался никем, кроме себя.
Лао просто промолчал; но мне не нужны были подсказки. А я вспомнила Тейта – и обжигающие образы, которые таились в бездне его разума.
Океан бесцветного огня.
Череп, осыпающийся пеплом.
Опалённые мальчишеские ладони.
«Верь мне»…
Фрагменты головоломки никак не желали складываться в цельную картину, но часть истории я уже могла прочитать.
– Тейт убил его, верно?
– Так говорили, – ответил Лао очень-очень мягко, словно боялся спугнуть правду. – Я не знаю, так ли это. Но многие верят. Сперва те, кто силён, но неразумен и горд, испытывали его. Тейт был вынужден сражаться и убивать – тогда, когда нуждался в помощи и в близости сильнее всего. Он выжил. И потому теперь одни его боятся, а другие верят глупой игре.
– «Худший ученик»? – предположила я со вздохом.
– Да, – подтвердил Лао тихо.
Так вот зачем ломать комедию… Если выбирать между «чудовищем» и «посмешищем», то предпочтительней второе. Гордое звание могущественного клоуна, по крайней мере, не обрекает на одиночество и ненависть.
Но, шрах, это всё началось девять лет назад!.. Сколько тогда было Тейту, одиннадцать? Сущий ребёнок. Возможно, жуткая бездна в разуме Тейта появилась именно тогда. И росла с тех пор, медленно пожирая его.
– Мне нужно поговорить