Гений и злодейство. 26 рассказов авторов мастер-курса Антона Чижа в честь 225-летия А. С. Пушкина. Ирина Ильина
не спал третьи сутки. Ему писали покойники. Каждый день. Каждую ночь. Девочки с выцветшими лицами, мальчики с чёрными ленточками на фото.
«Сегодня тебе было бы 17», «Сегодня тебе было бы 18…» – писала мама Пети Курилкина раз в год на его стене, прикрепляя короткое видео улыбающегося сына.
«Погода сегодня не очень. Но я помню, Асюш, этот день. Помню, будто это было вчера. Какой кошмар случился! Ты там скажи Ему, Он что Там, не видит, что гибнут невинные дети?! Маленькая моя девочка, я так соскучилась», – писала мама Аси Никитиной под её аватаркой.
Стена Лизы Авериной была похожа на могилу – вся усыпана искусственными цветами. «На балкон прилетела ласточка. Села на подоконник и долго не улетала. Это была ты?» – подписывала букеты мама девчонки.
«25 лет назад ты родилась. И я стал папой первый раз. Пока я жив, мне не будет покоя. Они ответят», – писал комментарии отец Кати Трюхиной.
У Даши Юрковой на странице было пусто. Система уверяла, что девочка была в сети 9 лет назад. Но каждую ночь Прохорову приходили от неё сообщения:
«Привет»
«Мы с тобой друзья?»
«Поиграем?»
«Хочу сыграть с тобой в игру».
Адриан знал, что они мертвы, и первое время списывал назойливые сообщения на мошенников, захвативших страницы покойников. Пытался жаловаться, блокировать, но они возвращались вновь. Прохоров успокаивал себя – наверняка, это Пашка из эйчара продолжает издеваться, – но Пашка не признавался и делал удивлённые глаза. Адриан не верил. Ни в призраков, ни в искренность Пашки.
Адриан не отвечал на сообщения. Похожие на ночной кошмар, они всегда исчезали наутро. И возвращались вечером. И продолжалась всю ночь.
Это была игра.
Когда-то давно, кажется, в прошлой жизни, Адриан любил игры. Любил водить. Но теперь стал взрослым. У него жена, сын, собака, ипотека, стабильная работа. Он нормальный человек с нормальной жизнью. Он не хотел играть.
Адриан вздрогнул, и на лбу выступила испарина, когда телефон трижды зарычал и плюнул в лицо подсветкой. Ночью все звуки были особенно громкими. А четвертые сутки без сна истончили нервы.
– Выключи ты уже это адское треньканье! Господи, сколько можно, – шумно вздохнула Вера, рывками переворачиваясь на другой бок и сдёргивая с мужа одеяло. – Кто тебе опять пишет?
– Это с работы, – Адриан схватил телефон, сбрасывая сообщения.
– Четвёртую ночь подряд? – Вера села на кровати. В белой ночнушке и с перекошенным лицом она была похожа на злого духа. – Они там тебя совсем за человека не считают?
Телефон снова рыкнул. Потом ещё. И ещё.
А потом и вовсе начал звонить, оглушительно пиликая.
Прохоров давил на сброс, но звонки следовали один за другим. Вера вскочила, шлёпнув ладонью по выключателю, и в комнате стало ослепительно светло.
– Ну, чего же ты трубку не берёшь, раз начальник звонит?! – в Вере клокотала усталость от ночных побудок и обида от вранья мужа, которое она чуяла за версту. – Давай, я с ним поговорю.
Лихорадочно