Война за Пустоши. Михаил Уханов

      Разговаривали вокруг в основном на всеобщем. Лишь кружок крупных орков, посаженный у самого входа, рычал что-то на одном из местных наречий. Но при этом они так размахивали ножами и костями с недогрызенным мясом, что там и без перевода было всё понятно. Речь явно шла о том, кто больше отличился в последней битве. Орки вообще не очень парятся с языками. Родной, не родной, удобно – и хорошо! В орочьей речи встречается столько акцентов и особенностей, характерных только для одного конкретного рода или клана, что зеленокожие из разных племён не всегда понимают друг друга. Поэтому на своём наречии орки говорят в основном с близкими родичами. Или когда не хотят, чтобы их подслушали чужаки. Гномы тоже охотно пользуются всеобщим для общения с остальными расами. Не забывая, конечно, пожаловаться на его скудность и отсутствие необходимых слов. Да, во всеобщем нет ста двадцати шести слов, описывающих оттенки раскалённого металла, уловить которые может только истинный гном. Но всеобщий у подгорного народа знают все и если в разговоре с тобой гном произносит: «Я не знаю, как это будет по-вашему»,– и замолкает, задумчиво накручивая бороду на палец, то можно биться о заклад, что длиннобородый хитрец не подбирает нужные слова, а прикидывает, как бы содрать с тебя побольше.

      Эльфы с их врождённой склонностью к языкам всеобщим овладевают вообще с лёту. Но говорить как раз предпочитают на своём, даже если потом приходится тратить время и переводить сказанное. Перворождённые утверждают, что делают это для того, чтобы лишний раз позволить ничтожным собеседникам насладиться красотой истинной речи. А как по мне, то только для того, чтобы лишний раз эту ничтожность подчеркнуть.

      Эльфов на орочьем пиру по понятным причинам не наблюдалось, людей я тоже не заметил. А вот гномы были. С десяток кряжистых бородачей, увешанных оружием, сидели недалеко от меня. Как и все вокруг, они много пили, шумели и смеялись. По меркам гномьего племени такое поведение было довольно развязным, но по сравнению с пирующими орками гномы выглядели едва ли не образцом сдержанности и изящных манер. Но, похоже, окружающие этих ребят побаивались. Из-за большого количества гостей было довольно тесно, но вокруг гномов виднелась полоса пустого пространства. На прикованного к помосту соплеменника бородачи по примеру прочих пирующих не обращали не малейшего внимания.

      Тем временем Ногоон протащил меня сквозь толпу. Мы остановились у одного из помостов, стоящего недалеко от пустовавшего пока трона. На помосте уже расположилась тройка каких-то изрядно пьяных степняков, но стоило только грозно засопевшему Ногоону зарычать, как они вскочили и убрались искать себе другое место. Сановник ещё малость злобно посопел им вслед и первым плюхнулся на отвоёванное сидение, покрытом пёстрым вышитым покрывалом. Приглашающе похлопал по покрывалу широкой ладонью. Садись, мол, посол, в ногах правды нет. Я не видел причины отказываться и присел рядом с орком.

      Зеленокожий тем