Август нашей жизни. Женя Онегина
от невозможности сложить крылья и камнем упасть в ледяную воду залива, чтобы хотя бы на мгновение заглушить удушливую боль, разрывающую мое тело изнутри.
– Тебе пора жениться, – как ни в чем не бывало произнесла тетушка, вырывая меня из моих воспоминаний. – И чем скорее, тем лучше. Твой отец уже не молод.
– Зато свеж и хорош собой, – заметил я, сделав отчаянную попытку все свернуть к шутке. – И Аглая, хоть и человечка, далеко не старушка. Имеет все шансы нарожать ему драконят.
– Тебе пора остепениться, Аркадий, – сказала Светлана строго. На меня она не смотрела, была полностью поглощена дорогой.
Мы успели спуститься к Алуште и свернуть на верхнюю дорогу.
– Не думаю, что это хорошая идея, тетушка, – вежливо ответил я. – К тому же я не уверен, что она принадлежит именно вам.
Впереди подозрительно хрюкнул Артем, и я впервые задумался о том, что он вполне мог знать о цели нашего путешествия гораздо больше меня.
– У Потоцких две дочери, Аркадий, – продолжила тетушка, а мне вдруг стало нечем дышать. Заговор? Совершенно бессовестный заговор, единственная цель которого – моя женитьба? Для отца это было слишком мелочно. А для тетушки?
А для тетушки, пожалуй, нет.
– Старшая, Августа, нас интересует мало. Ей уже исполнилось двадцать два, в кости узка (это она в маменьку), характер скрытный. Драконицы нет и видимо уже не будет. Хотя собой хороша. София – младшая. Вот здесь присмотрись получше. Зимой исполнилось восемнадцать. Высокая, крепкая. Но не гренадер, не бойся. Бойкая в общении, за себя может постоять. Дракона обрела прошлой осенью. Довольно сильная.
– И все это время, пока Север чуть не передрался за наследство Аракчеевых-Головиных, Потоцкие молча скрывали своих дочерей?
– Ну почему же скрывали? – обиделась госпожа Головина. – Кому надо, те были в курсе…
– А нам, значит, надо? – усмехнулся я.
– Жениться тебе надо, Аркаш, – тяжело вздохнув, проговорила тетушка.
– Светлана Аркадьевна, вы повторяетесь. И это выглядит утомительно.
– У тебя нет выбора, мой мальчик. В Петербург ты сможешь вернуться только с супругой.
– Как мило! – Я не смог сдержать сарказма. – Особенно мило то, что вы говорите мне об этом только сейчас.
Любимая тетушка не удостоила меня ответом.
Я опустил щит и потянулся к своему дракону.
Нагретый солнцем песок хрустел под лапами и забивался под чешую. Брюхо чесалось. Море было совсем рядом. Стоило сделать пару шагов, и горячая морская волна разбилась о мое тело на миллиарды блестящих на солнце мелких брызг. Я зафыркал, чихнул и лениво прикрыл кожистые веки. Высокое небо манило. Хотелось оттолкнуться лапами от мокрого песка и взмыть выше облаков, чтобы потом упасть вниз и уйти камнем на дно…
Ее я почуял сразу. Игривая, молодая. Чужая. Замер, плотно прижав крылья к спине, надеясь скрыть свое ранение. Против воли, вибриссы зазмеились, надеясь узнать о драконице все.
Казалось,