Наследник крановщика. Александр Николаевич Лекомцев
у конвейера даже одну ночную смену, не только простоять, а шевелить руками, действовать ими – не каждому дано.
Не поленилась Луиза Анисимовна и позвонила в офис Розову и откровенно рассказала обо всём сыщику… по телефону. Женщины обожают «висеть на конце провода». Редко какая из них давала обет молчания. Старушка и сообщила, что у Шуры всё складывалась хорошо. Действительно, не знаешь, где найдёшь, а где – потеряешь.
Дело об убийстве Арефина частенько приводило Розова в растерянность, от того и гнездились в его мозгу странные мысли. На уровне самой страшной фантастики. Очень просто свершённое злодейство, но не мотивированное. Впрочем, скорей всего, мотив был. Причина, разумеется, имелась. Только пока следов не найти. И откуда же взялась эта казацкая сабля? Не из печной же трубы? Где-то ведь она до этого лежала. Анатолий не сомневался, что сейчас у Жуканова на руках гораздо больше козырей, чем у него.
Но Розов помнил, что на кожаном лоскуте, спрятанном в ручке сабли, чёрно краской была написана его фамилия, имя и отчество. Как и каким образом, такое могло произойти? Тут надо искать самый реальный ответ произошедшего, не опираясь на мистику и эзотерику. Всё ясно. Григорий Матвеевич – большой шутник и ловкий фокусник.
Так Розов и не понял, каким образом, например, Цепин, как бы, извлёк из… воздуха пачку денег. Солидная, существенная сумма. Возможно, абсолютно незаметно этот энергичный старик подменил кожаный лоскут другим, похожим на тот, что находился под верхней частью эфеса сабли, с заранее заготовленной надписью.
Царь Успения мог предполагать, что Розов оставит лоскут, возможную улику или «зацепку», себе… не удержится. Значит, он знал, что именно там спрятан кусочек кожи, но без надписи. Но если он об этом знал, то получается, что Цепин что-то известно о трагической смерти Арефина или сам является… убийцей. Но зачем? Именно, в этом и стоит разобраться.
А все эти сказки, которые он рассказывал Розову, только для того, чтобы у него, Розова, «крыша поехала». Вот он настоящий и прямой убийца своего друга – Лепин!
– Балбес ты, Толя,– прочитав на расстоянии мысли Розова, вслух, по сути, сам себе сказал Царь Успения.– Но ты в таком раскладе не виноват. Давит в тебе твоего будущего Великого Элементала, а ныне подростка жестокий, могучий и «справедливый» Фобостиянин. Я отправить его в Мир Каменных Существ я пока его не могу. Не поступало такого распоряжения, значит, и время не пришло.
Цепин прошёл на кухню, достал бутылку с водкой, налил себе в стакан. Выпил, закусив куском сыра. Всё человеческое ему, Великому Элементалу в человеческом облике и на самом деле было не чуждо. Ведь он был ещё и человеком. Тут земная обитель, то есть данная её форма в определённой категории состояния, диктовала Григорию Матвеевичу свою волю. Он, как и все, по земным понятиям и «правилам» был, что называется, смертен. Кроме того, считался законопослушным гражданином, работал, не являлся бичом и бомжем.
Он отправился в прихожу заем, чтобы отворить входную дверь,