Ночной скрипач. Артём Толмачёв
молний. К тому же все люди этого города ничего не слышали, как будто их оглушили канонады громов, разъярённо ревущих с небес и сотрясающих горизонт. И говорили эти забытые всеми земными богами городские жители на странном, чуждом языке, коего прежде не слыхало человеческое ухо.
Со времён кошмара минуло много лет, и с тех пор ничего подобного больше не происходило. Однако ночами зловещая тишина повисает над всем сущим, и звёзды-глаза пялятся на старый город, а в очертаниях надменной луны угадывается нечто непередаваемо угрожающее и бесконечно тревожное для всех людей.
Бабушка Шура
1. В комнате бабушки
У Андрея было как-то тяжело, нехорошо на душе. Не от того, что вчера, в пятницу, он получил двойку за контрольную по математике, а Валька, жадина с косичками, не дала ему списать. Вовсе не из-за этого. А нехорошо было потому, что их любимая бабушка Шура теперь окончательно слегла в постель и больше не поднималась. Её сразила тяжёлая болезнь, а он, Андрей, всё верил, что она в конце концов поправится и как раньше будет готовить для них блинчики и пирожки. А как она их делала – вкуснотища!
Бабушка у них добрая, она часто улыбается… вернее, улыбалась, глядя на них, своих внуков, через толстые стёкла роговых очков. Она не только вкусно готовила и баловала сладостями – то конфет даст, то пряник медовый или мятный, то шоколадку – но и знала столько всего интересного, сколько не знал никто, даже, наверное, папа с мамой. Бабушка рассказывала им тьму историй о богатырях и рыцарях, о драконах и леших, о рыболюдях и кладбищах затонувших кораблей, о путешествиях во времени и о других планетах. Казалось, она знала всё на свете, о чём ни спроси, – их школьной математичке столько всего и не снилось. А теперь вот бабушка Шура лежит одна в тихой комнате. Лежит, укрытая одеялом, окружённая множеством всяких таблеток, пилюль и пузырьков, неподвижная и немая. И больше она им не улыбнётся и тем более уже не сможет приготовить блины или пирожки с начинкой-сюрпризом… Но может быть, она всё же поправится? Ведь и такое бывает. Андрей даже выучил одну молитву и старался регулярно её произносить, обычно тихо, вполголоса. Он молился богу, молился, чтобы бабушка, наконец, выздоровела и встала с постели. Однако молитвы почему-то не помогали, бабушке становилось всё хуже и хуже, и вот теперь она уже перестала ходить, большую часть времени лежала под тяжёлым одеялом, глядя в потолок тусклыми глазами. Но, как говорит папа, «надежда умирает последней». Вот эта самая надежда и теплилась тлеющим огоньком в ещё не огрубевшем от взрослой жизни сердце Андрея. Он будет ждать.
Одно время к ним в квартиру зачастили доктора, которые, распространяя запахи лекарств, хлопотали вокруг бабушки, разводили руками, качали головами, делали ей уколы, которых его младший брат Мишка боялся как огня. Часто Андрей видел маму в слезах, а ещё она как-то сказала папе с горечью: «Тебе легко судить – ведь это не твоя мать». После этого они долго не общались между собой. Но теперь и