Пылающие хроники. Осенрад. Оксана Абрамкина
двое листопадников, сжимая в руках плети.
– Ну что, сони, выспались? – прогремел голос прибывшего, заглушая все остальные звуки. – Пошли работать! Новый день – новыйметалл!
Он был выше и крепче прочих листопадников, а на его лице, не скрытом капюшоном, застыло выражение жестокого веселья. Он напомнил мне хищного зверя, радующегося легкой добыче.
– Я – Гром, – продолжал он, с удовлетворением наблюдая за тем, как мы вздрагиваем от его слов. – Ваш новый начальник. И поверьте, я умею делать так, чтобы работа спорилась. Никто у меня не будет отлынивать, ясно вам, чужаки?
Он ухмыльнулся, обнажив ряд желтых неровных зубов, и щелкнул плетью.
– Шевелитесь, дармоеды! Время – металл!
Я вздрогнула от его крика. Браун заскрипел зубами, но поднялся с кровати. Вольдемар будто бы изучал надсмотрщика, а заодно и всех вокруг, предпочтя молчать и беспрекословно выполнять приказания.
Мы послушно поплелись за Громом, словно стадо овец на бойню, не зная, что нас ждет, но прекрасно понимая, что легко не будет.
Глава пятая
Гром привел нас к подножию огромной металлической конструкции, похожей на исполинского паука. Его железные лапы, опутанные цепями и тросами, уходили глубоко в шахту, исчезая в зияющей черноте провала. Отсюда, снизу, «Чертоги осени» казались еще более зловещими, чем сверху.
– Ваша задача – грузить руду, – рявкнул Гром, указывая на вагонетки, стоящие на рельсах у подножия «паука». – Не зевайте, работайте слаженно, иначе вечером останетесь без ужина. Кстати, это вас единственный приём пищи в день, так что не рекомендую его пропускать.
Он указал на группу солнцелюбов, с трудом толкающих перед собой нагруженную вагонетку. Их лица, блестевшие от пота в тусклом свете факелов, выражали безнадежную покорность.
– А где же кирки, лопаты? – спросил Браун, осматриваясь по сторонам.
– Зачем вам? – Гром усмехнулся, и эта усмешка не сулила ничего хорошего. – Руду уже добыли. Вам ее только поднять наверх.
Он щелкнул пальцами, и двое листопадников рывком открыли один из люков в «брюхе» паука. Из черного зева пахнуло затхлостью, сыростью и чем-то еще, от чего у меня волосы на голове зашевелились.
– Ну, чего застыли? – прорычал Гром. – Время – металл, я же говорил! Запомните эту истину на все четыре месяца. И удумали же вы явиться сюда с визитом.
И мы, подгоняемые криками надсмотрщиков и ударами плетей, спустились в черное чрево рудника.
Воздух здесь был тяжелым и спертым, словно в затхлом подвале. Трудно было дышать, пот заливал глаза. Повсюду горели факелы, отбрасывая причудливые, танцующие тени на неровные стены тоннеля. Хоть в Осенраде предпочли развивать металл, свет они черпали из огня. Неудивительно, что они отказались от энергии древа Сефирот, ведь как они обходились с природой, окружавшей их! Удивительно, что древо ещё функционировало на этой территории. Я бы не удивилась, если сама Осень решила лишить листопадников врат, следовательно,