Машуня. Татьяна Петровна Буденкова
на дне белой краской написано: «шк… 10». Папа велел вернуть. А это правда – про пирожки на трассе…? – и замялась, не зная, как продолжить.
– Правда. Про пирожки – правда! И то, что твой папа Юльку увёз – тоже правда! – срывающимся голосом отвечала Рите.
– Врёшь! Ты всё врёшь! Ты воровка и… и… проститутка! – выкрикнула Рита.
Возле них уже собрались одноклассники.
– Это поклёп! Это всё поклёп! Твой папа врёт!
– И про цветок врёт? Это ты вруша! Воровка, проститутка и вруша! – и было видно, что Рита не сомневается в своих словах, хоть и выговорила второе слово, запинаясь и краснея. Ответить Машка не успела, прозвенел звонок. Что было на уроке, она потом даже вспомнить не могла. А на перемене, кое-как запихав в портфель учебники, кинулась вон из класса. «Всё, с меня хватит, – думала Машка, – домой, к маме!» Учебный год подходил к концу. Маша – одна из лучших учениц. И она очень гордилась своими успехами. Но теперь ей было не до этого. Ещё в самом начале пребывания в интернате, она выяснила, как добраться до мамы. Но учиться Машке нравилось, и побег откладывался на неопределённое время. И вот теперь, как думала Машка, время настало.
Но денег на автобус не было. И Машка направилась пешком. Идти надо было далеко, а живот уже урчал от голода. «Раньше целыми сутками могла не есть, а теперь вот…» – увидела автобусную остановку, а рядом ларёк с пирожками, и почувствовала, как по обеим щекам покатились слёзы. Денег нет ни на билет, ни на пирожок. Возле остановки стоял автобус с открытыми дверками и табличкой – названием улицы, где жила Маша. «Ну, хоть в этом повезло, – размазала по щекам слёзы, которые то ли от голода, то ли от обиды катились сами собой- не унять. – Пусть одну остановку, а проеду. Высадят зайца-безбилетника только на следующей». Подождала, и как только услышала шипение закрывающихся дверок, юркнула внутрь, чтобы прямо тут не выгнали.
Пожилая женщина кивнула Машке:
– Двойку что ли получила?
– Нет. Я хорошо учусь.
– А чего тогда слёзы льёшь?
– Мама дала денег на билет. А я их потеряла, – самозабвенно врала Машка и вполне искренне плакала.
– Тебе куда? – поинтересовалась женщина. Машка назвала улицу.
– Ого! Это почти до конечной. На вот, рассчитайся, – протянула Машке мелочь. Машка только кивнула в ответ. И устроилась возле окна. Автобус покачивался на кочках, и Машка задремала. Иногда она открывала глаза и смотрела в окно на проплывающие мимо улицы, пока, наконец, не замелькали знакомые дома.
А вот и остановка. Но куда идти? Домой – опасно. Хватятся, первым делом приедут к матери и вернут назад в интернат. На трассу – рано. «Может, кто из девчонок уже на трассе», – подумала Машка. Да и куда ещё ей было деться? Скитаясь по придорожным кустам, дожидалась темноты. До тёплых летних дней было ещё как до луны пешком…
Наконец вдоль трассы стали появляться девушки. Машка всматривалась, выискивая знакомые лица. И вдруг:
– Машка?