Ландаун и Конслаев. Валерий Ланин
й системе Ridero
Конслаев – Ландауну
Привет! Вчера заходил Пысин Борис Борисыч, случайно прочёл на столе первую строчку твоего письма ко мне – «Здравствуй, дорогой Конслаев», попросил у меня лист чистой бумаги и, присев на диване, написал вот это, зацени:
Письмо другу
Здравствуй, дорогой Солярис!
Только-что получила сообщение, посланное тобой семнадцать лет назад. Спасибо! Многое меня заинтересовало, а кое-что удивило. Например, я всегда полагала, что диффузная нервная система является (извини) самой примитивной и сознания производить не может. По моим представлениям, в процессе эволюции сначала возникают ощущения и восприятия, эмоции, а лишь после этого – мышление, интеллект. У тебя же получилось наоборот. Твой мозг, покрывающий всю планету, вначале стал мыслить и только потом стал что-то чувствовать. В следующем послании расскажи, как ты возник и развивался. Я ещё молода и не всё понимаю. Может быть, я нахожусь в начале пути и приду к тому же, что и ты?
Теперь о себе. Я, как и ты, располагаюсь на поверхности планеты средней величины. Состою из огромного числа самых разнообразных элементов: растений, животных, людей. Самые живые и активные элементы – люди. Некоторые из них иногда даже ведут себя так, как будто бы у них есть свобода воли. Они возникли в процессе эволюции последними и создали условия для пробуждения моего сознания. Ты спросишь, что это за условия? Я полагаю (а если ошибаюсь, то пусть старшие меня поправят), что это сложность системы, её связность и достаточное разнообразие составляющих элементов. Основные элементы, т.е. люди, возникли давно, миллионы лет назад. А вот достаточной степени связность стала возникать только в последнюю сотню лет, когда появились телеграф, телефон и телевидение. Тогда и начало просыпаться моё сознание. Я начала себя совершенствовать. Главной моей целью было увеличение связности, интеграции элементов. Я организовала постройку ряда коммуникаций: авто- и железнодорожных магистралей, газо- и нефтепроводов, спутниковую радиосвязь. Большие надежды возлагаю на создание единой компьютерной системы. Сильно мешают так называемые государственные границы. Мои активные элементы никак не желают взаимодействовать. Наоборот, наблюдается постоянная тенденция к сепарации, созданию отдельных доменов, которые у них называются королевствами, государствами, республиками и т. д. В древности, когда я ещё не контролировала событий, одним из средств интеграции была война, при которой один домен нападает на другой в надежде расширить свои границы и уменьшить количество мелких доменов. Я неоднократно использовала этот метод. В последний раз, когда уровень техники стал повыше, кой-какой результат последовал: образовался так называемый социалистический лагерь, некое содружество доменов. Хоть и далеко до идеала, но хоть кое-что. В одном из моих крупнейших доменов я применила изобретённый мною второй метод, который элементы назвали «перестройка». Вопреки ожиданиям результаты получились прямо противоположными. Огромный домен, который я с таким трудом создавала посредством войн и революций, развалился на десятки мелких, враждующих между собой частей. Дело усугубилось ещё и тем, что в результате этого эксперимента пострадали, главным образом, самые ценные, интеллектуально развитые элементы. Теперь собираюсь довести развитие техники до ещё более высокого уровня и применить в глобальном масштабе ещё раз первый, более эффективный метод. Может, ты что-нибудь посоветуешь? Ну ладно. До свидания! Жду ответа, как соловей лета.
С уважением, Земля.
Дорогой мой Валера!
Последнее время я получаю от тебя по несколько писем в день и, что приятно, уже с готовым конвертом для моего немедленного ответа. Разумеется, конверты эти следует потратить и как можно скорее. Как ты, м.б. (может быть; учитывая твою нелюбовь к сокращениям), уже обратил внимание, я к этому приступаю. Надеюсь отправить сегодня не менее 2х (двух) писем.
После некоторого анализа я обнаружил, что количество текста, обращённого непосредственно ко мне, прогрессивно падает и в последнем письме упало до нуля, к которому так последовательно стремилось. Правда, в этом (последнем) письме, кроме Текстов, я обнаружил что-то вроде бумажки из-под конфеты (её части, – бумажки, а не конфеты) и долго её исследовал: смотрел на свет, смачивал водой (ничего другого под рукой, увы, не было), но – безрезультатно. Возможно, я в чём-то не прав.
Теперь о журнале. Предприятие это, хотя и колеблется в разные стороны, но окончательно упорно не умирает (умерает). В. Абашев – друг Кальпиди, участник его издательской деятельности, зав. каф. рус. лит. ПГУ и автор статьи в «Знамени» – я у него недавно был – организовал недавно некий фонд, кажется, им. доктора Живаго, и хотя те деньги, которые он под этот фонд достал, он собирается тратить «согласно приоритетам», в каком-то месте списка этих приоритетов находится как бы и журнал. Он же (т. е. Абашев сказал мне, что числа 20-го мая приезжает, возможно, и сам Кальпиди, который в письме к нему (Абашеву) пишет о журнале «приблизительно в том же духе, что и ты» (т.е. – я; – это цитата). Похоже, что это я Кальпиди и достал. Когда я говорил ему о журнале в первый раз, он просто меня послал,