Эмпирическая психология. Часть первая. О человеческой душе в общем и способности познания в частности. Христиан Вольф
была слишком грандиозно задумана, слишком оригинальна и безжалостна в своем принципе деления, чтобы стать школьной системой. Она должна была либо остаться фрагментарной, либо произвести совершенно революционный эффект в сфере науки; здорового прогресса от нее ожидать было нельзя. Произошло первое. По той же причине аналогичные начинания, которые, по большей части
Аналогичные начинания, которые, в основном под влиянием Бэкона и лишь в деталях самостоятельно, бушевали в Германии в течение XVII века, и среди которых лейбницианцы, вероятно, наиболее интересны, постигла та же участь.83 Французская энциклопедия позже назвала Бэкона своим интеллектуальным отцом, и в определенном смысле это было справедливо. Как логическая совокупность, по меткому выражению Куно Фишера, английская энциклопедия стоит посередине между алфавитной и систематической, между французской и немецкой, между Dictionnaire и Wissenschaftslehre; посередине, но все же гораздо ближе к первой, чем ко второй.84
Новая система Бэкона находится в полной оппозиции к традиционным системам образования, как и новые средства ее распространения, которые он уже рекомендовал и которые впервые были опробованы в Англии. Повлияли ли его предложения на эту попытку или нет, для нас не имеет значения. Но даже эта новая форма концентрации научной работы нескольких ученых в совместных исследованиях, сложившаяся в XVII веке в противовес университету Средневековья, была лишь частично успешна как решение второй части задачи. Если академии праздновали триумфы научных открытий, то они гораздо меньше благоприятствовали расцвету философской мысли. Ее проблемы не могут быть решены совместными исследованиями, а интеллектуальные споры Лейбница с Бейлем, Локком, Кларком и Ньютоном сделали больше для того, чтобы вывести спорные вопросы на передний план и донести различные взгляды на них до широкой публики, чем для того, чтобы действительно разрешить какие-либо из них. Существенный прогресс здесь может быть достигнут только благодаря неустанному умственному труду отдельного человека в форме внутреннего опыта. Но именно академии угрожали ослабить узы, связывавшие науку как таковую с общим образованием, делая новые мысли и взгляды достоянием высокообразованного круга ученых, в то время как в школах преподавалась устаревшая схоластика или тот выхолощенный эклектизм, который в то время прикрывался именем Аристотеля как торговой маркой. Они способствовали расширению знаний в некоторых направлениях, но не их распространению.
Но ни одна дисциплина не может терпеть такое ограничение меньше, чем философия. Ведь слишком легко, если общий интерес не встречает отклика, отмахнуться от нее как от теневого вопроса и выбрать взгляды, более близкие к повседневным наблюдениям. Однако, с другой стороны, любое здоровое общее образование, которое только и может привести к высокоразвитому интеллектуальному
Vergl. auch die Schrift Guhrauers über Joachim Jungius. Stuttgart 1850.
Vergl. das Kapitel: Organon und Encyklopädie in K. Fischers Werk über Francis Bacon. 2. Aufl., Leipzig 1875.