Дело об обнаженной натуре и цветочном горшке. Ирина Иви
– девушки разошлись по своим комнатам. Я отлипла от двери, подбежала к шкафу и бережно достала из-под стопки чистого белья маленький стеклянный сосуд с плотно притертой стеклянной же крышечкой. Внутри находился розовый бутончик пиона, тот самый, что я подняла с пола в комнате несчастной Мари. Аккуратно поставив сосуд на письменный стол, извлекла из стопки учебников, выданных в библиотеке пансиона, книгу, купленную мной на стипендию в самой большой книжной лавке Кайденшира.
«Дикая любовь южного герцога» красовалась золотая, увитая многочисленными завитушками надпись на поддельной обложке, надежно скрывающей за своим легкомысленным фасадом самую важную для меня книгу, ведущую в мир цветочниц – учебное пособие по основам цветочной магии.
Я положила учебник на стол, подошла к двери и прислушалась. Вроде все спокойно. Хоть воспитанницам и запрещено ходить друг к другу в это время, запрет этот зачастую нарушался: то у одной девушки, то у другой устраивались посиделки, или просто кто-то мог заглянуть без предупреждения, попросить помочь с уроками или просто поболтать. Двери наших комнат были лишены задвижек и закрыть их можно было только на ключ, который обитательнице комнаты не выдавался. Запираться было строго запрещено. Когда-то я не придавала значения сему факту, и он никак мне не мешал, но с тех пор, как я в тайне ото всех принялась за изучение цветочной магии, он порядком портил мне нервы: я постоянно была настороже, вздрагивала от малейшего шороха и при каждом подозрительном звуке судорожно бросалась прятать и нейтрализовать плоды (зачастую неудачные) своих опытов и изысканий.
А недавно появился и новый страх, не имеющий никакого отношения к моим тайным занятиям. Страх, что в комнату проникнет неизвестный, усыпит меня, разденет и сделает снимки, а потом эти фотографии будут всплывать то тут, то там и репутация моя будет подмочена. Или еще того хуже, что меня обесчестят. Страх этот поселился в сердцах всех воспитанниц пансиона, миновав лишь младших девочек. Во-первых, от них эти происшествия тщательно скрывались, во-вторых, спали они в дортуаре, а не в личных комнатах, как старшие воспитанницы, а в-третьих, были слишком малы, чтобы заинтересовать этого фотографа-извращенца. Хотя, конечно, последний довод был притянут за уши – я ничего не знала о личности этого человека и судить о его пристрастиях не могла.
После того, как это случилось с Мари, мы всем старшим классом отправились к миссис Дюшон с просьбой предоставить нам ключи от комнат, чтобы мы могли запереться и таким образом защититься от маньяка, свободно разгуливающего по пансиону, но директриса отказала нам, сказав, что в этом нет никакой необходимости – она наняла частного детектива и он уже очень скоро приедет и разберется во всем этом деле, преступника найдут, он понесет наказание и больше никто из воспитанниц не пострадает.
Директрису я понять могла – ключи воспитанницам не выдавались не из пустой прихоти или самодурства. Несколько лет назад, когда я еще была малышкой и обитала с другими такими же малявками в дортуаре, одна