Родной знакомый. Екатерина Риз
перебралась в Нижний Новгород, поступала в институт, но прекрасно представляла, какую волну людского осуждения Кристине пришлось пережить, решившись родить в одиночку в нашем маленьком городе. Конечно, стать матерью-одиночкой уже давно не так зазорно, как раньше, но с репутацией Кристины, волна осуждения была в разы сильнее, даже по её собственным рассказам. Но сама Кристина не любила мусолить тему жизненных тягот и обстоятельств, и неизменно заявляла:
– Пошли все к черту. Всё у меня будет хорошо.
Я с готовностью соглашалась.
– Конечно.
– И у тебя всё будет хорошо, – тут же добавляла подруга. – Как только поймёшь, что твой Андрюшка – никчемный мужик.
– Кристина, не начинай, – просила я её.
Но остановить её было не так просто.
– Вся его ценность в том, чей он сын.
– Мне всегда было безразлично, чей он сын, – не соглашалась я.
– Тебе, может, и безразлично. А вот Юганову – нет. Думаешь, Стас стал бы с ним дружить, если бы отец Андрея не руководил всей полицией города? Им просто выгодно быть рядом. Рука руку моет, знаешь ли. Папашки шушукаются при встрече, и детишки туда же.
– Откуда ты знаешь?
– Что?
– Что папашки шушукаются?
Кристина выдержала странную паузу, после чего дернула плечом.
– А что тут надо знать? И без того всё ясно.
Вот и сегодня, когда разговор зашел о работе, Кристина презрительно фыркнула в адрес друзей детства.
– Что они там работают, Наташ? На яхте катаются и девок клеят?
Я решила обидеться.
– Никого Андрей не клеит.
Кристина на меня посмотрела, откинула за спину длинные платиновые локоны. Посмотрела на меня, после чего потрясла за локоть. Спросила:
– Обиделась на меня? Не обижайся. Я же не Андрея имела в виду, а Стаса.
– Не обижаюсь, – сказала я, причем, вполне искренне.
Кристина навалилась на стойку ресепшена, за которой я стояла, и негромко, только для меня, проговорила:
– Стас вчера вечером был.
Я моргнула в удивлении, взглянула на неё недоверчиво.
– Вчера вечером? Он же на юбилее у Виктора Викторовича был.
– Ну, был, – пожала плечами Кристина. Вытянула руку, полюбовалась на свой маникюр. – А потом, видимо, сюда рванул. Уже после полуночи.
– И что?
– Да ничего. Не ждал его здесь никто. – Кристина на меня посмотрела и улыбнулась. – Знаешь, я такое удовольствие получаю, когда вижу, что перед Югановыми здесь никто не расшаркивается. А почему? Потому что они здесь никто. Потому что – одни из многих. Это не по улицам нашего городка на дорогой иномарке разъезжать и бордюры сшибать. Здесь их никто не боится.
В речи Кристины было столько мстительно-радостных ноток. Я невольно присмотрелась к ней внимательнее, но решила не уточнять, откуда они взялись