Естествознатель. Книга 4. Зловещие топи. Виолетта Орлова
что Джехар не отличался болтливостью, как, впрочем, и он сам. Главарь вновь открыл рот лишь тогда, когда они вдвоем вытащили лодку на берег.
– Одди освободила тебя от работ. Так что можешь заняться своими делами. Бродить по болотам не советую, но, если хочешь, можешь начать исследовать местность. В четыре будет ужин в столовой.
– А обед? – скептически поинтересовался Артур.
– Не поверишь, Бунтарь, обед тоже будет в четыре, – усмехнулся Джехар, обнажив крупные белые зубы. С этими оптимистичными словами он скрылся в темном подлеске, оставив после себя лишь клочки тумана. Артур с безотчетной грустью посмотрел ему вслед. Затем он подошел к лодке, которая, перевернутая и неприкаянная, валялась на берегу, и, сев на мокрое и грязное от песка днище, устремил свой задумчивый взгляд в бескрайнюю даль. Моросящий дождь наконец закончился, но стояла такая влажность, что одежда намокала сама собой и навязчиво прилипала к телу.
Впереди открывался необычный пейзаж, даже не лишенный своеобразной прелести, но слишком уж безрадостным он представлялся человеку, надолго разлученному с дорогими сердцу людьми. У Артура было странное предчувствие, что эта разлука с его друзьями – последняя. Не от того ли, что он уже никогда больше их не увидит?
Перед глазами его возник образ Дианы – родной, прекрасный, манящий и уже ставший таким невыразимо далеким и недостижимым. Ах, зачем он наобещал ей столько всего несбыточного в Тимпатру? Стать частью его семьи… Какой семьи? Малолетнего преступника без гроша за душой? Человека, за которым вечно следуют неприятности, куда бы он ни направился? Тот, у кого имеется непостижимая способность собирать всех Теней на своем пути? А теперь Диана будет ждать его одного. Но зачем, зачем, если ему вряд ли удастся выбраться из этой передряги?
Кажется, на пути незадачливого сына естествознателя вновь стоял неумолимый враг, скрытый под чьей-то личиной, чьи коварные планы окутывали, подобно липкой паутине. Столько разных людей вокруг, хотя бы в этом Доргейме, но никому из них нет до него никакого дела, они безразличны и пусты, как мраморный сосуд без содержимого, стало быть, помощи ждать неоткуда. Один, один…
Потом перед мутным взором до смерти уставшего юноши вдруг появился живой образ Левруды; кажется, кормилица была им откровенно недовольна. Вечно оптимистичная и неунывающая, она бы осудила его теперь за столь мрачные мысли, за эту омерзительную и недостойную настоящего мужчины жалость к самому себе.
– Тоскуешь? – вдруг раздался тихий грудной голос за его спиной. Артур даже не стал оборачиваться, ибо и так знал, кто это.
– Вовсе нет, наслаждаюсь прекрасными видами, – не без издевки ответил клипсянин, но Одди совершенно не почувствовала иронии.
– Виды в Доргейме действительно прекрасные, – с внутренним оживлением согласилась она и робко присела рядом с Артуром. – Не против? – запоздало спросила она. Юноша безразлично пожал плечами.
– Меня не привлекает перспектива весь день хромать, так что я не против.
Оделян