Не оглядывайся вперед. Владимир Юрьевич Василенко
Рассадник сифилиса. Как там у вас?..
– Ля финита дивано пиано, пиано – поспешил подсказать я.
– Во-во… Ля финита… – с удовольствием повторил он. – Там еще что-то такое…
– Мон ами синьорина за два мандарина? – попытался угадать я.
– Точно! – ударил он себя по колену.
– Помидоро рассоло на после спектаколо, – развил я успех.
Рано радовался.
Отсмеявшись, он посерьезнел.
– Что у тебя со Светланой? В глаза смотреть.
– Валентин Валентинович, не поверите. Мы друзья детства. Двенадцатилетними еще в одном подвале…
– Что-о!..
– …дежурили в детском клубе по заданию пионерской организации.
– «Над Кронштадтом туман… А кругом тишина…» – сделав мне большие глаза, пропела Светлана. – Помните, я вам рассказывала?
– Туман помню. Так что у тебя со Светланой?
– Встретились неожиданно. Через пятнадцать лет. У меня всё в порядке: семья, дети (озвученная ложь – грех в зависимости от обстоятельств).
– Сколько у тебя?
– Дв… Трое. И жена, – зачем-то добавил я, ощутив под столом толчок. – Дача. Машина. Родственников за границей нет.
– Ты мне поёрничай!.. Дача у него… Если дача – значит, есть где. Понял?
– Соврал. Нету дачи.
– То-то. Хотя… можно и в машине… До которой тебе – как до луны. У кого дача-машина – лабухами на швайках не стоя́т.
– Вы знаете сленговое название гитар!
– Она, – указал он на Светлану, – всё знает. Всё и всех. Я ее специально на все эти ваши… джем-сейшены… отправлял, и в Тбилиси, и в Ригу, и в Питер.
– в Ленинград, – «поправил» я.
– Павары мне…
Господи, а с этим я, что ли, в футбол во дворе в детстве гонял?! Была у нас парочка братьев беспризорно-бандитского вида на дворовой сетке: заспоришь с ними по поводу гола, а в ответ это самое «Павары…» (поговори мне).
– В общем, так. (Приговор). Светлана Юрьевна мне докладывает обстановку в зале на следующем концерте – раз. Про алконавта песню – на… – два. И если кто мне донесет… а он донесет, не сомневайся… что ты со Светланой Юрьевной… по заданию пионерской организации… ну, ты понимаешь… – сядешь. И не на жопу, а туда самое – три. Всего хорошего.
Он уткнулся в бумаги.
Мы на цыпочках вышли.
***
Разговор с Оликом был трудным. Да и понятно: как теперь молодеченских от концертов отвадить? Олик же не дебил, понял всё сходу, информацию передавать «своим» зарекся. Но ведь сами узна́ют. Разве что умолить не вставать – не ходить. А где гарантия?.. Рассуждая так, я вел к полному и бесповоротному отказу от «Алконавта Мони».
Вроде, уговорил. А где гарантия? Да нет, вроде, дошло…
– Надо, знаешь что? – постарался я подсластить пилюлю поникшему собрату по сцене. – Нужен хит. Не такой, как «Мани» и «Мини». Ураганный! Чтоб вставать под него – и в голову не пришло. Чтоб в кресла вдавливало! И слова – народу близкие и понятные. Чтоб твои остались довольны. Да?
– Да.
– Вот и давай думать.
И стали они думать,